– А еще говорят, я чудовище, – презрительно скажет он.
Взъерошит свои великолепные кудри, кое-где серебрящиеся проседью, посидит с минуту молча, затем потянется за телефонной трубкой. «Добрый день! Ясмин пригласите, пожалуйста, это срочно. Скажите, Бессмертных беспокоит».
– Приветствую тебя, о мудрейшая! Не вели казнить, а вели слово молвить, ибо есть у меня что сказать тебе. Кто паясничает? Никто не паясничает. Я просто хотел придать моменту торжественности.
Нет, не по поводу твоей внучки, нет. Все в порядке у вашей Аленушки, вчера родители привозили ее на осмотр. Не знаю, почему тебе не доложили. Твои дети, не мои.
Слушай внимательно. Только что ко мне заходила прелестнейшая особа, этакая помесь гиены с крокодилом. Жадная, жестокая, похотливая тварь. Требовала от меня невозможного. Но хорошенькая, врать не буду. Чуть не начала раздеваться прямо в кабинете, ты же знаешь, я могу быть таким соблазнительным, что… Что ты кричишь. Я не трачу твое время. Дай мне хотя бы начать. Нет, я не рассказываю тебе о своих бабах.
Как ты думаешь, чего она хотела? Ни много ни мало упрятать ко мне в наркологию девочку без наркотической зависимости. А потом плавненько довести до психушки. Богатая наследница, которая мешает мачехе жить. Ты вообще о таком слыхала? Ну а теперь сядь, если стоишь. Знаешь, кого я послезавтра должен привезти сюда и заточить в темнице на веки вечные? Кто будет у меня в застенках греметь кандалами, умоляя своего тюремщика о снисхождении? Свет не видывал таких прекрасных пленниц, какую мне пообещали! А ты еще говорила, я не получу эту девушку. Мне, можно сказать, вручают ее в красивой упаковке. Тебе смешно? Мне – да.
Так, тихо, тихо. Не ори в трубку, у меня ухо взорвется. Хватит обзываться. Сама ты Здыхлик. Дашь ты мне закончить, нет? С тобой скоро будет невозможно разговаривать.
Да, я жуткий, мерзкий, страшный, ты мне это уже говорила, и я с тобой полностью солидарен. Но запирать нашу девочку в палате не в моих интересах. Одно дело – мечтать о таком долгими холостяцкими ночами, другое – воплощать в жизнь. Для чего она мне запертая? Чтобы ненавидела меня по гроб жизни? Мне она нужна благодарная, трепетная, ласковая, чтобы смотрела снизу вверх и обожала, чтобы… Ну вот опять ты кричишь. Могу ли я, одинокий влюбленный красавец, желать девичьей ласки? Ну всё, всё, не буду.
Давай лучше подумаем, что делать. Девочке оставаться дома нельзя. Если я откажусь ее уродовать, то где гарантия, что кто-нибудь другой не возьмется. Конечно, я дал гиене согласие! Она, скорее всего, уже напилась на радостях.
