– Слитками, что ли?
– Монетами.
– А монеты, что, не деньги?
– Да я из них бусы делала. Я имею в виду, не бумажками.
– Не ассигнациями. Не чеками, не кредитными билетами.
– Ну, наверное… тебе виднее.
– Мне всегда виднее.
– Да. И я могла видеть, на что человек способен. Его возможности. Варианты будущего. Могла подсказать, какой путь выбрать.
– Дорогу показать.
– Ну да. И много еще всякого.
Юрек молчит.
– Глупо, да? – беспомощно спрашивает Яся. – Глупости я рассказываю?
– Я думаю, женщина. Скажи, а ты сама себе нравилась в этих, ну скажем так, ипостасях?
– Честно? Да. Больше, чем в жизни, это точно.
– В жизни… – тянет Юрек. – Поди знай, что такое жизнь. Где она начинается и где заканчивается.
Яся прыскает.
– Ты что, ты философствуешь? Дожили!
– Ну хоть рассмеялась. Я, видишь ли, слишком умен, чтобы философствовать впустую. Я человек, если ты не заметила, практический.
– То есть у тебя есть что предложить?
– Я думаю, женщина.
Оба молчат.
– А в какой роли ты себе больше всего нравишься? Впрочем, кажется, можно не спрашивать. Ты ее примерь на себя.
– Кого?
– Ну, не глупи. Зря, что ли, ты ее напоследок приберегла в своем чудесном рассказе. Попробуй побыть ею.
– Я уже, – шепчет Яся.
– Что «уже»?
– Я примерила.
– Почему-то я не удивлен. И как ощущения? Что-нибудь можешь эдакое, сверхъестественное, жуткое?
– Жуткое – пока не знаю. Но сейчас, например, вот закрою глаза… Вот. Я четко вижу, что за дверью стоит моя мама с метелкой и пыль совсем не вытирает, а именно что пытается нас подслушать. Не ходи, не надо. Она слышит отдельные слова, но общей картины разговора уловить не может, и ее это жутко злит. И она чего-то боится.
– Мощно…
– И еще вот, – Яся открывает глаза, зарывается ладонью в свои пепельные волосы, захватывает пальцами прядь с затылка и смущенно показывает Юреку. Прядь густо-черная, извивается блестящей змеей.
– Выкрасила?
– Нет… Я просто представила… Они и окрасились.
– А что же всю голову не представила?
– Побоялась…
– Узнаю свою жену, – хмыкает Юрек.
– А чего мама боится? – жалобно спрашивает Яся.
– Ну, это и без колдовства понятно.
– Что я с ума сойду?
– Нет. Она боится потерять власть над тобой.
– Чего?
– Того. Она всю жизнь тобой командовала. Она и твой папа. Но она больше. А теперь у тебя есть я, и я сильнее ее. А власть – это очень приятная штука, уж поверь мне. Ты велишь – человек делает. Это сладко, видишь ли.
– Ничего, что ты про мою маму говоришь? – вспыхивает Яся. – Она меня любит!
– Любит. Как может. Только сильную и независимую она будет тебя любить гораздо меньше. Ты к этому приготовься. Она постоянно будет пытаться тебе доказать, что ты ничего не стоишь. Что ты никто без мамочкиной сильной руки.
