А про себя выругался: Софья такая же фанатичка, как и сами Краснопоясники, они бы сошлись на почве общих интересов.
– Так она и признается! – хмыкнула Нина. – Поулыбалась мерзенько и мимо пробежала, торопливо так. Мне кажется, Павлуш, она про твой отъезд узнала, и волосы теперь рвет, что ты материал у нее из-под носа увел.
– В большой семье клювом не щелкают, – пробормотал Павел и нетерпеливо повторил: – Так ты нашла что-нибудь?
– С этим сложнее, – вздохнули в трубке. – В Интернете только та информация, что касается ссыльнопоселенцев. Чуть дальше от Доброгостова колония была, только ее прикрыли, а бараки снесли.
– Об этом мне местные рассказали. А еще?
– Еще Ирина Петровна обещала архивы поднять. Те, что еще не успели в свободный доступ выложить, а, может, и не собирались никогда. В старых подшивках было упоминание о какой-то трагедии, произошедшей с группой туристов. В свое время история вызвала резонанс, но ее быстро замяли.
– И почему мне не нравится слово «было»? – пробормотал Павел, трогая слуховой аппарат. Шепот Нины показался ему слишком громким в ночной тишине.
– Потому что мы не нашли подшивок, Паш. Зато Ирина Петровна проверила картотеку и выяснила, что в последний раз именно эту подборку просматривала некто Ирина Глазова.
– Она же Софья Керр, – Павел устало потер переносицу. – Дай угадаю, взяла в читальном зале и не вернула?
– Бинго!
Павел прикрыл глаза, и долгое время массировал веки. На его памяти еще не было случая, когда бы Софья столь нагло переходила ему дорогу. Она хватала по верхушкам, он тщательно собирал и анализировал материал, она усиленно продвигала любого мало-мальски ушлого экстрасенса и даже собиралась открыть ток-шоу «Битва колдунов», он со скрупулезностью хирурга вскрывал пером, как скальпелем, фокусы доморощенных мистификаторов. У них были разные подходы и разные форматы, и Павел был уверен, что Софья успела снять сливки с репортажа о Краснопоясниках, но не успокоилась до сих пор. Что так затронуло ее? Убийство старца или уязвленная профессиональная гордость?
– Я попробую поискать еще, – пообещала Нина и зевнула в трубку. – Если что, будь на связи. И береги себя, ладно?
Павел пообещал и отключил телефон. Голова была пустой и бездумной, на часах – два сорок пять. Говорят, ровно в три ночи наступает время, когда темные силы обретают особое могущество, в народе его называют «ведьмин час». В это время нельзя выходить из дома, мыться и расчесывать волосы, спящего часто мучают кошмары, иногда наступает и бессонница.
