Направляясь в Георгиевск, генерал Раевский послал вперёд кухню, и, приехав в дом начальника Кавказской укреплённой линии Сталя, нашли готовый обед. После обеда гуляли по городу.
Генерал Раевский вспомнил прошлое. Четверть века назад — тогда шла война с турками — он, молодой офицер, командовал Нижегородским драгунским полком, воевал здесь, на Кавказе. Стояли в Георгиевске. Здесь родился старший сын Александр. Хотелось отыскать дом, знакомые места. Но тщетно. Дом, видно, сгорел… «Ходил по городу, но не нашёл и следов моего жилища и места рождения брата твоего Александра», — с грустью писал генерал старшей дочери.
В Георгиевске переночевали. На десятый день после выезда из Екатеринослава достигли наконец Горячих вод.
Почти всю дорогу лихорадка не оставляла Пушкина. Приступы повторялись.
«На Дону мы обедали у атамана Денисова, — рассказывал доктор Рудыковский. — Пушкин меня не послушался, покушал бланманже и снова заболел.
— Доктор, помогите!
— Пушкин, слушайтесь!
— Буду, буду!
Опять микстура, опять пароксизмы и гримасы.
— Не ходите, не ездите без шинели.
— Жарко, мочи нет.
— Лучше жарко, чем лихорадка.
— Нет, лучше уж лихорадка.
Опять сильные пароксизмы.
— Доктор, я болен.
— Потому что упрямы, слушайтесь!
— Буду, буду!
И Пушкин выздоровел. В Горячеводск мы приехали все здоровы и веселы».
«Я лёг в коляску больной; через неделю вылечился», — вспоминал Пушкин.
«Теперь я вижу пред собою Кавказа гордые главы»
Горячие воды, или Горячеводск (вскоре его стали называть Пятигорском), расположен был в каменистой долине на южном склоне горы Машук. Современники рассказывали, что глазам въезжающего в Горячеводскую долину представлялось необычное зрелище: некое смешение военного лагеря, шумной провинциальной ярмарки, столичного пикника и цыганского табора.
У въезда в Горячеводск стояли две пушки, находился пехотный лагерь и казачий пикет. «Всё селение расположено в две улицы, — рассказывал в письме генерал Раевский. — Я приметил до 60 домов, домиков и лачужек, и как сего недостаточно для приезжающих, то нанимают калмыцкие кибитки, палатки и располагаются лагерем, где кому полюбится».
Снять дом в Горячеводске стоило больших денег. В месяц за постой платили триста рублей и более.
Дом для генерала Раевского был снят заранее в трёх верстах от Горячеводска, в селении Константиногорск.
Константиногорск — маленькая слободка с двумя прямыми улицами — едва насчитывал четыре десятка домов. На западной стороне его, на берегу Подкумка, стояла небольшая крепость уже утратившая своё военное значение, а потому выключенная из числа вооружённых. Пустая, покинутая, в окружении гор над быстрым Подкумком, она имела унылый, романтический вид.
