Год назад Пушкин собирался идти в гусары и уехать на Кавказ воевать. Тогда отговорили. И вот он на Кавказе.
4 июня рано утром проехали Ставрополь — первый город Кавказской губернии. Город был красив. Он стоял на горе. На вершине виднелась крепость с каменными строениями. Ниже тянулись улицы. Белые дома утопали в зелени. У подножия горы протекала река со странным именем — Ташлы.
За небольшим городком Александровском начались «военные предосторожности», появились домики, где стояли казачьи пикеты. На Кавказе шла война с горцами. Ехать ночью запрещалось.
В реке бежит гремучий вал;
В горах безмолвие ночное;
Казак усталый задремал,
Склонясь на копие стальное.
Не спи, казак: во тьме ночной
Чеченец ходит за рекой.
Добраться до следующего города — Георгиевска — помешала гроза. От хлынувших с неба потоков воды укрылись в ближайшем селении. В Георгиевск отправились на другой день. Чем ближе подъезжали, тем явственней вырисовывались на ясном небе зубчатые вершины Кавказских гор. И среди них — Эльбрус.
Великолепные картины!
Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков,
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый
Белел на небе голубом.
Губернский город Георгиевск был основан в конце XVIII века при слиянии двух рек — Кумы и Подкумка — как одна из крепостей укреплённой Кавказской линии. Знаменит он был тем, что здесь в 1783 году грузинский царь Ираклий II подписал договор — трактат, отдающий Грузию под покровительство России. Кроме крепости, где имелось несколько каменных строений — присутственные места, арсенал, гауптвахта, ряды лавок, — Георгиевск состоял из двух предместий и слободки. Он часто горел. Лет за десять до приезда сюда Раевских и Пушкина пожар уничтожил большую часть города, и теперь в нём насчитывалось всего три сотни домиков. Даже начальник губернии — грек Анастопуло, тоже погорелец, — жил с семейством в хатёнке. Город не восстанавливали, предполагая управление губернией перевести отсюда в Ставрополь. Но пока что Георгиевск был довольно оживлён, чему много способствовало большое число военных. По вечерам офицеры и местные чиновники с жёнами сходились в Благородном собрании.
В Георгиевске содержались аманаты — заложники, сыновья старшин непокорных горских племён. Худенькие, большеглазые, наголо обритые мальчики — от семи до пятнадцати лет — смотрели угрюмо и печально. Их пытались учить русской грамоте.
На улицах Георгиевска попадались горцы из ближайших аулов — в больших мохнатых шапках, с газырями на груди, кинжалом или саблей у пояса, в бурках, на резвых тонконогих конях.
