После четырёх лет семейной жизни Пушкин обратился к тёще, Н.И. Гончаровой, по случаю дня рождения жены со следующими стихами в прозе: «…сердечно благодарю Вас за 27-ое (27 августа родилась Натали. — Р.С.). Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед богом»[448]. В этих словах невозможно усмотреть лишь проформу, жанр праздничных поздравлений.
Одно из писем Пушкина приобрело особую известность. Оно было написано жене в 1833 г. по случаю посещения поместья П.А. Осиповой. Всё письмо выдержано в насмешливо-шутливом тоне: «…из старых моих приятельниц нашёл я одну белую кобылу… Много спрашивают меня о тебе… какая ты: брюнетка или блондинка, худинькая или плотнинькая?»; трактирщица, «провожая меня до ворот своего трактира, отвечала мне на мои нежности: стыдно вам замечать чужие красоты, у вас у самого такая красавица… Прощай моя плотнинькая брюнетка (что ли?) …Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете, а душу твою люблю я ещё более твоего лица»[449]. Шутливое обращение к «плотнинькой брюнетке» начисто лишено патетики.
Полагают, что любовь Пушкина так и не разбудила чувств в сердце молодой женщины. «Если в начале любви было равнодушие с её стороны и надежда на привычку и близость с его стороны, то откуда же возникнуть страсти? — писал П.Е. Щёголев. — Да, Наталья Николаевна исправно несла супружеские обязанности, рожала мужу детей, ревновала, и при всём том можно утверждать, что сердце её не раскрылось, что страсть любви не пробудилась. В дремоте было сковано её чувство. Любовь Пушкина не разбудила ни её души, ни её чувства»[450].
Подобная оценка вытекает из отношения исследователя к ревнивым упрёкам Натальи Николаевны, переполнявшим её письма. «Когда читаешь из письма в письмо, — подчёркивал П.Е. Щёголев, — о многократных намёках, продиктованных ревностью Натальи Николаевны, то испытываешь нудную скуку однообразия и останавливаешься на мысли: а ведь это даже и не ревность, а просто привычный тон, привычная форма. Ревновать в письмах значило придать письму интересность. Ревность в её письмах — манера, а не факт»[451].
Переписка Пушкиных пронизана неподдельными чувствами. Получив однажды известие, что жена загрустила и поплакала, Александр Сергеевич писал ей: «…если ты поплакала, не получив от меня письма, стало быть ты меня ещё любишь, жёнка. За что цалую тебе ручки и ножки»
