Ну да, свершилось… В общем, узорная юрта в Киргизии теперь обещана не персонально мне, но нам с Катей на двоих.
Беседуем уже втроем — на этот раз об эффективных зельях из мухоморов, непременно зарытых в землю. Катя тоже знает магические техники, сама собирала в фольклорных экспедициях. Деревенские жители недавно к ней в дом целой делегацией — нужно было переселить домового из одной избы в другую. А то местный колдун, видишь ли, умер, и больше некому.
— Кать, неужели получилось?
— Пока не знаю, вроде да, а там видно будет.
У Алтынай свои техники, и — это гадание на камнях. Но, говорит, здесь нельзя, у вас камни грязные, вот в родных горах она когда-нибудь нам погадает. И опять обещает нам киргизского серебра привезти — сережки-колечки всякие. Потом девушки обсуждают, какой и цвета ореол висит над головой человека, которому скоро умирать. Видения у них похожие. Я, кажется, тут лишняя.
Сажусь на велосипед и нарезаю круги меж садовых участков, неосмотрительно забыв о выпитом пиве. Победительно возвращаюсь, чудом не упав в канаву, почти снеся чужой забор и слегка поцарапав чью-то шикарную тачку. Аня смотрит на меня, красную, запыхавшуюся, и смеется:
— Эх, Лариса Петровна, я же вам говорила об экономном дыхании!
Мы снова смеемся, и тут становится слышно, как папа надсадно кашляет, а Алтынай ворчит на себя — забыла, где прикопала очередную бутылочку со снадобьем.
Он спит, идем гулять. Речка делает изгибы, расширяется, сужается, показывает то песчаный бережок, то старую березу на обрыве. Там ивовые шатры сгущают тень с запахом болотца, тут шоколадные поют на ветру. Донные травы волнуются, сплетаются, упругая плоть воды не дает им распрямиться, гнет в ту сторону, куда бежит сама. Как время.
— Ваш красота такой зеленый! — улыбается Алтынай. — Не как у нас. И речка тихий.
Я вспоминаю, как ревет, вылизывая валуны, красавец . Две красоты — непохожие, как серебро и золото.
— А я хотел увидеть белый кувшинку. У нас нет. Елки, березы — эти есть, а кувшинки нет. Я на картинке видел — такой красивый! Светится весь! Растет здесь?
Не хочется огорчать, но белые мне здесь не попадались. Слишком близко Москва, слишком все загажено — нимфеи любят чистоту. Да и выдрали бы граждане непременно, если б и росла. и то почти не стало.
— Приезжайте, Анечка, ко мне в Ярославскую область, — говорит Катя. — Там — сколько угодно.
— А у вас нельзя сделать фиктивный прописка? — интересуется Алтынай. — А то я хочу гражданство. В Москве прописка дорого.
