Не знаю, как это все совмещать в своей голове… И надо ли?
Витаминами и лекарствами его накололи, выглядит окрепшим, но вставать с постели совсем не желает. Сердобольная медсестра Таня несколько раз пыталась поставить его на ноги — заходится в крике, как младенец, синеет. Таня отступает.
— Плохо! — говорит она мне. — С ногами-то все в порядке, но сам не хочет. А нельзя старому человеку лежать — пойдет застой, долго не протянет.
Хотели на коляску посадить, вывезти в садик погулять — не справились. — Не ! Уйдите!
Отбивается яростно — откуда силы только берутся.
Со зрением тоже непонятно. Резко стало падать после маминой смерти. Три операции сделали в хорошей клинике, хрусталик поставили израильский — врачи говорят, все прошло удачно, остатки зрения удалось спасти. Очки прописали новые.
А он — не видит.
Может, причина тоже в голове — он без мамы эту жизнь просто знать не хочет. А видит совсем иное:
— Лариса, смотри, смотри, вон мама! Да вот же она, в дверях стоит!
Нашла у Нины :
«…оттого, что мы, женщины, живем другой жизнью, у нас литература все-таки другая. Мне говорят — ты пишешь быт. Да никакого быта нет. Быт — это философия, выраженная в поступках…»
Все утро провисела на телефоне — занималась выяснением, где раздобыть инвалидную коляску на денек, чтобы отца переместить из больнички домой. Пыталась заказать специальную перевозку в больнице — сначала сами предложили, а теперь говорят — ненадежно: просишь на 9 утра, а могут приехать в 11 вечера, а его к тому времени уже из палаты выселят, и где ж ему лежать, ожидая — на полу в коридоре, что ли? Прокат колясок упразднен, я звонила по всем объявлениям — отвечали, что уже прикрыли услугу, поскольку невыгодно. От слова «невыгодно» хочется и кусаться. Масса жизненно необходимых вещей объявлена невыгодной.
После обеда забежала в школу распечатать макет школьного альманаха, встретила маму ученика-инвалида, та обещала одолжить на пару дней коляску. И еще у нее скопилось много лишних . Ура!
Помчалась в больницу — отец вслух, потому что начисто забыл, кто он и где он. Ему страшно, как заблудившемуся дитю. В больнице , как в холодильнике, его даже грелками обкладывали на ночь, чтобы не кричал, но не помогло. В виде исключения разрешили надеть на пациента кальсоны. К тому же у него в голове случился сдвиг, что его не кормят — теперь он , но ничего не усваивается. Весу осталось килограммов сорок.
