Дождь кончился внезапнее, чем начался. Вода и небо сделались еще грознее и свинцовее, пустой пляж чуть выгибался, вынося в море маленькую поселковую пристань далеко впереди. Они прислонились к одинокой дощатой стенке, настоящему обломку кораблекрушения, — спрятаться от ветра и закурить. И тут все повторилось снова — едва заметная дуга медленно собиралась, концентрировалась в воздухе, свет стягивался и делался компактнее, цвета спектра загорались в полную силу и три полукруга смыкались со своими зеркальными отражениями. Будто где-то за спиной стоял большой оригинал и экспериментатор, сумасшедший гений, художник по свету, с хищным прищуром нацеливший на темную сцену свою хитрую аппаратуру. Сказать, что зрелище выглядело величественным — значит, не сказать ничего. Чудо — это оно и было.
Но все снова ушло — сияние померкло, сменилось дождевым шквалом, и они опять бежали дальше, уже не чувствуя ни холода, ни расстояния, и бормотали что-то — друг другу? морю? Время перестало отсчитывать минуты с привычной линейностью, потекло как-то по-другому, поселок то казался совсем близко, то вдруг его откидывало назад, будто они ни на шаг к нему не приблизились. И этот узел времени и пространства внезапно кончился открытой террасой крошечного кафе, куда они влетели в безумном состоянии, распатланные, мокрые, счастливые, и официантка, невозмутимо глядя на странных и, должно быть, нетрезвых посетительниц, принесла горячего чаю с лимоном. Зубы у них стучали, и сиреневые от холода лица отражались в зеркале, блеск которого они ловили через дверь, приоткрытую в ярко освещенный зал — там хохотали и звенели бокалами жизнерадостные люди, а одна дама нет-нет и поправляла перед зеркалом прическу, покачивая тяжелыми висячими серьгами с камешками цветного стекла.
Чай был выпит быстро, больше денег в карманах не нашлось, и они просто сидели, зябко вглядываясь в хмурую даль. И тут феерия повторилась снова, те же три кольца и еще довесок в подарок — от той точки, где дуга упиралась в горизонт, шел зеркальный отросток — короткий, слабый кусочек недопроявленной радуги.
Официантка принесла счет.
— У вас часто такое бывает? — спросила Алена.
— Что?
— Да вы обернитесь. Радуги такие.
— В первый раз вижу! — не удивилась девушка и пошла за сдачей.
Они выскочили на шоссе, сели в первый же автобус и через полчаса уже открывали знакомую калитку. Было совсем темно, но угадывался чей-то силуэт.
— Где вы ходите? — растерянно спросила Ира. — Я уж заволновалась…
