– Не показалось, – сказал Трегубов. – Чей он протеже, непонятно, может, даже несколько у него покровителей. Потом его куда-нибудь на хорошую должность возьмут, дескать, в 7 ГИАПе вырастили. Вот слава о нас пойдет! Так ведь и других присылать будут. И заранее не знаешь, что за человек, не брать же людей мы не можем. Что со всем этим делать, ума не приложу!
Печальная беседа была прервана появлением старшины Тарасюка.
– Так что, товарищи командиры, опять мне Музыка замечание сделал. Не понравился ему порядок у девушек в доме.
– Чего он там делал-то? – удивился Булочкин. – Это вообще не его епархия!
– Чего делал, как раз понятно. Но девки его оттуда выставили, да еще водой чуть не облили. Выскочил Мануил Мимосралович из дома, а тут я. Вот он на мне и снял напряжение.
Все не просто смеялись, а ржали до икоты. Как оказалось, в один из дней Музыка, особой страстью к питию не отличавшийся, все-таки хватил лишнего и, пойдя в туалет, обгадил там все, не попав в дырку. Прозвище приклеилось намертво. Разошлись, все еще посмеиваясь.
По вечерам, занимаясь каким-нибудь делом вроде чистки пистолета, Булочкин любил поговорить с Валерой. Валера был на редкость благодарным слушателем, на его морде отражалась целая гамма эмоций, он издавал звуки с разными интонациями, подходил поближе и заглядывал в глаза.
Вот и на этот раз, методично обслуживая свое оружие, Петрович рассказывал коту о международном положении, репетируя свою завтрашнюю политинформацию. Вообще, политинформации являлись делом комиссара батальона, но тот отсутствовал третью неделю – уехал в политуправление фронта и умудрился на переправе через небольшую речку свалиться в холодную воду и подхватить воспаление легких в дополнение к перелому ноги.
Политинформация получилась яркая, эмоциональная, но недолгая, а чистка пистолета была еще далеко не закончена, поэтому Булочкин решил сменить тему на более приземленную.
– Вот скажи мне, Валерик, чем ты отличаешься от обычного деревенского или даже городского кота? Ты – кот-военнослужащий, причем не просто военнослужащий, а принадлежащий к элите Военно-морского флота – ее героическим военно-воздушным силам!
– Умр! – соглашался кот.
– Но при этом, должен я тебе заметить, что хоть ты и живешь при товарище Северове, но к летному составу не относишься! А несешь службу в БАО, под моим чутким руководством!
– Умр! – опять соглашался кот.
– Оставь ты животинку в покое, ложись уже. – Василиса разделась и пристраивалась у стенки, пихнув Булочкина в бок.
