Бородач отошел в угол и достал оттуда замызганный соломенный тюфяк. Он расстелил тюфяк перед дверью, запертой на засов. Лег и, глядя в упор на Питера, сказал:
— Вот так. Теперь все мы будем спать крепко и спокойно.
Он привалился к двери и почти сразу уснул. Бредун улегся на другой тюфяк и тоже захрапел. Другие дети, не говоря ни слова, разлеглись кто где был, прямо на земляном полу.
Прошло несколько минут — и Питер остался единственным, кто не спал. Мальчик смотрел на потухающие угли, слушал гулкий, неровный храп бородача и бранил себя за глупость. Может, люди с корабля уже добрались до дома Молли? Как же отсюда выбраться?
Было уже очень поздно, скорее даже раннее утро, чем поздняя ночь, и Молли вконец отчаялась заснуть.
Девочка пыталась читать при свете керосиновой лампы, но никак не могла сосредоточиться. Большую часть ночи она простояла, глядя в окно на мистера Джарвиса, караулившего на своем посту у газового фонаря.
Девочка как раз смотрела на него, когда раздался стук в дверь, заставивший ее вздрогнуть.
Молли подошла к двери. Наверное, это матушка. Сейчас будет бранить ее за то, что она не спит так поздно. Но когда девочка отворила дверь, она с удивлением увидела на пороге новую служанку. Та все еще была в платье горничной.
— Да, Дженна? В чем дело? — спросила Молли.
— Я только зашла узнать, не нужно ли чего-нибудь юной леди, — сказала Дженна.
— Нет, спасибо, — ответила Молли и хотела было уже закрыть дверь, но Дженна по-прежнему неподвижно стояла на пороге, глядя на Молли странным, пристальным взглядом.
— Что-нибудь еще? — поинтересовалась Молли.
— Я просто подумала, уже так поздно. Быть может, юной леди пора спать?
— Нет, Дженна, благодарю вас, — сухо ответила Молли, — все в порядке.
Дженна сделала шаг вперед. «Как будто угрожает», — подумала Молли.
— Однако юной леди пора спать! — заявила Дженна весьма нагло. — Вам надо отдохнуть. Не думаю, что леди Астер рада будет узнать, что юная леди бодрствует в такой час.
Молли была шокирована и дерзостью служанки, и угрозой, скрытой в ее словах. И девочка позволила своему гневу взять верх над хорошим воспитанием. Она перешла в наступление.
— А откуда вам вообще известно, что я не сплю? — осведомилась она. — И почему вы сами на ногах в этот час?
Возможно, Дженну этот вопрос и смутил — если она вообще способна была смущаться, — но она этого ничем не проявила и все с тем же холодным, невозмутимым видом ответила:
