Мой дорогой брат в своём письме на атласной бумаге, похоже, жалуется вам, что я пишу не чаще, чем раз в два месяца; надеюсь на вас — когда будете в Сульце, объясните им, что у меня не было возможности писать чаще. Почему? Причина вот в чём: в Бадене вы были вместе с папой, и хотя вам я писал, писать ему не было смысла, ведь ему я мог рассказать только о себе да о своём здоровье, а он всё это мог узнать и от вас; здесь у него нет ни одного знакомого, ничто ему не любопытно, к чему же тогда расписывать.
Кажется, в Италии холера не столь свирепа, как утверждают газеты. Завтра Жюли едет туда, а на прошлой неделе она получила ещё письма, где ей сообщают, что никакой опасности нет, а в Милане превосходное санитарное состояние. Полагаю, вы встретитесь с нею, она, должно быть, некоторое время пробудет в Вене, да и вы, наверное, не устоите против желания провести там несколько недель. Это ведь давняя ваша пассия, а мы, как поётся в песне, всегда возвращаемся к первой любви.
Кстати о любви: хорошо бы, если бы вы оказались в Сульце в одно время с моими кузинами из Бургундии. Они прелестны, одною из них я был увлечён пылко, навсегда и столь страстно, что родители хотели отправить её в монастырь, но передумали, выдали за какого-то болвана и правильно сделали.
Относительно подарков из ваших странствий — вот чего мне хочется, раз вы позволяете выбирать: вас — как можно скорее, в хорошем настроении и, особенно, самочувствии, о котором во всех письмах справляется мадам Сухозанет[73], правда, она заблуждается, говоря, будто я не люблю её невестку[74].
Вот видите, драгоценный друг мой, я держу слово, и письмо моё пустое, как я и обещал в начале, но, не будь у меня огромного желания сказать, что я обнимаю и люблю вас всей душой, я, конечно, писать не стал бы.
Всецело преданный вам
Дантес
NB. Через несколько дней напишу снова.
Пушкин в это время собирался в Михайловское, куда и отправился через два дня, 7 сентября, намереваясь провести там всю осень, но уже 20 сентября выехал в Петербург. Екатерина Николаевна пишет в письме брату Дмитрию 1 ноября 1835 года: «Пушкин две недели тому назад вернулся из своего Псковского поместья, куда ездил работать и откуда приехал раньше, чем предполагал, потому что он рассчитывал пробыть там три месяца; это очень устроило бы их дела, тогда как теперь он ничего не сделал и эта зима будет для них не лёгкой». (Вокруг Пушкина. С. 228.)
