— Хочешь колбасиську?
— Хочу, хочу, хочу, — заскакал я по квартире Веселого Павлика, чувствуя себя таким же весело чокнутым, как ее обитатель.
Есть на бриге течь,
В дрейф придется лечь.
Джимми-юнга пьет джин…
— А это чей череп? — осведомился я о том, что более всего волновало меня в данный момент.
— Я нашел его в глухой тайге, он принадлежал охотнику Шатлару или Шармахону, что-то в этом роде. Если ночью, в самое полнолуние, возложить на него руку, можно разговаривать с предками.
— Ух, здорово!
— Правда, в последнее время он что-то барахлит… Чу!
За окном раздались утробные визги, словно какой-то преждевременный архангел трубил о том, что время было и есть, но более не будет отныне.
— Это к нам, — сказал Веселый Павлик, мы выглянули в окно и увидели наш двор красным от широких красных спин понаехавших пожарных кашалотов. Через некоторое время в дверь позвонили, вошли пожарные с усталыми взглядами и долго отчитывали Павлика.
Но, грозит напасть
Кашалота пасть.
Джимми-юнга пьет виски…
— И вообще, — сказали они, подводя итог, — квартира находится в пожароопасном состоянии. По решению Моссовета, жильцов, нарушающих противопожарную безопасность, нужно строго штрафовать в размере от десяти до пятидесяти рублей.
— Да вот, видно, огонь где-то прорвало, — пытался оправдаться Веселый Павлик.
Появился акт, медленно и рассудительно он был составлен и протянут хозяину пожароопасной квартиры.
— Десять рублей попрошу, — сказал строго акт.
Пасть уж близко,
Джим туда льет виски,
Кашалот
Виски пьет!..
Веселый Павлик снова забегал по квартире, куда-то засовывал по локоть руку, что-то открывал и захлопывал, а попугай сделал так: «Кр-р-р-рааааа!» и взмахнул крыльями, словно возмущаясь размерами штрафа. Наконец были собраны семь мятых рублевиков и девственная, как только что развернутая жвачка, трешница. Я почему-то подумал, что главный пожарный скажет Веселому Павлику, когда тот протягивал деньги, не надо, ну ты чего, земляк, обижаешь, мы же пошутили, лучше налей стопочку, если есть, а нет, так и бог с ним; но он аккуратно сложил весь размер штрафа и, сунув его себе в карман, пошел прочь.
Юнга Джим
Невредим,
Пьет джин вдвоем…
Остальные пожарные пошли за ним следом, и только один из них сказал «до свиданья».
— Ну бог с ними, бог с ними, — замахал обеими руками вслед пожарным Веселый Павлик и пошел переставлять пластинку.
Жил да был черный кот за углом,
И кота ненавидел весь дом, —
запела Эдита Пьеха, и мы сели есть колбасиську. Мы ели ее с горчицей, и ничего вкуснее этой колбасиськи я в жизни не ел, потому что мы не обедали, а именно утоляли голод, как выразился Веселый Павлик. К тому же он извлек из-за шкафа пыльную бутылку, в которой на треть что-то плескалось, и налил мне полстаканчика, а себе целый стакан. Мы чокнулись и выпили.
