«В Деревне орудует агент Маркела, это ясно как день. Под самым носом у Отряда Шиноби! И этот агент наверняка занимает какую-то должность, раз смог раздобыть образец наших монет, – женщина тяжело вздохнула, – и должность эта совсем не маленькая. Значит, агент внедрён достаточно давно. Скорее всего, он из пришлых, других вариантов просто нет, предательство коренного жителя даже предполагать не хочется».
Соня медленно перешла к другой картине со сценой бурного застолья. В голове новоиспечённого дзёнина продолжали роиться мысли по поводу возможного предательства: «Однако если у Маркела есть агент в Деревне, то посол своими действиями подставляет его под удар… странно, посланник совсем не выглядит глупцом. Все его действия просчитаны. А значит, он нас либо провоцирует на что-то, либо пытается показать, что Чухлома в курсе наших действий, но не считает их враждебными. Городское руководство не хочет обострения обстановки, Маркел пока ещё не уверен в своих силах на все сто процентов.
В любом случае агента нужно вычислить и сделать это надо как можно быстрее! Пока этот человек тут, вся Деревня в опасности».
Оставив надоевшие картины, Соня подошла к столу, взяв с него бокал с лёгким вином. Подумав несколько мгновений, женщина прошла к балкону (зал находился на втором этаже администрации). После целого дня, проведённого в помещении, ей захотелось глотка свежего воздуха.
Заметив её движение, один из советников посла отправился за ней.
С балкона открывался вид на центральную площадь Деревни. Напротив – здание комендатуры. Слева – дорога к пристани, с рядом складов вдоль неё. Справа – деревенский рынок. Соня услышала шаги за спиной, но оборачиваться не стала.
– Ты поменяла духи?
– А твоя походка всё такая же медвежья… – Губы женщины тронула печальная улыбка. Соня опустила ворот, чтобы насладиться вином. – Я всегда знала, что ты – сумасшедший. Но что до такой степени… ты в очередной раз удивил меня.
– Во все времена мужчины совершали безумства ради женщин.
– Так ты тут ради меня?
– А ради кого же ещё? – Маркел рассмеялся практически беззвучно, как умел делать только он…
