- Спасибо, Мариука!- отозвалась птица и, молнией сверкнув на солнце, упала на змею, пронзив ее голову своим серебряным, как шпага, острым клювом.
- Отбой! Победа!- скомандовал Терновый куст.
Штыки исчезли. Все утихло. Серебряные птенчики веселым писком приветствовали мать…
- Ты ищешь брата, Мариука? Я все знаю - его украла злая баба Клоанца!- немного погодя сказала девочке Серебряная птица, лаская своих птенчиков. - Но где ее найти, об этом скажет только великан Фаурар. Он старый враг Клоанцы, он тебе поможет!..
- А где же этот добрый великан?
Серебряная птица наклонила голову и вырвала из-под крыла красивое серебряное перышко.
- Возьми вот это перышко - оно покажет путь к Фаурару. Положи его на ладонь…
Девочка положила перышко на ладонь, оно завертелось, засверкало и. вдруг остановившись, указало путь…
- Вперед, малютка Мариука!- крикнула Серебряная птица.- До свиданья. Мы, вероятно, еще встретимся!
Поклонившись птице, Мариука радостно побежала вперед, не спуская глаз с серебряного перышка. Лес поредел. Деревья словно расступились перед Мариукой…
А в полутемном и угрюмом логовище бабы Клоанцы тем временем происходило следующее.
Крючконосая костлявая Клоанца. в старом домашнем халате и в туфлях на босу ногу, сидела в кресле и курила длинную турецкую трубку. Синий табачный дым улетал в огромный, почерневший от копоти очаг, где пылали сосновые поленья.
На спинке кресла над косматой, нечесаной головой бабы-яги торчала ее любимая Сова, а черная Кошка, растянувшись во всю длину, сладко нежилась у ног своей хозяйки.
Поближе к очагу на сосновом полене сидел маленький Григораш. Он не унывал: вид у него был не только независимый, но и дерзкий.
Еще раз затянувшись дымом, Клоанца наконец заговорила. Ее голос скрипел, как старая телега.
- Во-первых, будешь сторожить моих мышей…
- Мяу!- облизнулась Кошка, с удовольствием взглянув на круглую большую клетку, стоявшую неподалеку. В ней сидели, жалобно попискивая. мыши.
- Угу!- согласилась Сова и на секунду приоткрыла свои янтарно-желтые глаза.
- А во-вторых.- продолжала Клоанца,- следить, чтоб не прокисло молоко. Не вздумай его пить, я все равно узнаю.
- Мяу!- подтвердила Кошка, вытягивая лапы и выпуская когти.
- Потом, - проскрипела Клоанца. ткнув крючковатым пальцем в глубину избы, где возвышалась тусклая, давно нечищеная ступа,- до ослепительного блеска вычистишь мою коляску… помело… и эту трубку…
Старуха с грохотом швырнула трубку к ногам Григораша, потом привстала, потянулась и оглушительно зевнула.
