Они поднялись, помогли друг другу взвалить на спины рюкзаки и двинулись вдоль стен, осторожно ступая по каменистой почве и простирая руки вперед, как это делают слепые.
За каких-нибудь полчаса они обошли всю пещеру и с горечью убедились, что на сей раз попали в настоящую каменную ловушку, ибо нигде не имелось никаких признаков, указывающих на возможность выбраться отсюда.
Галка настолько приуныла, что из нее трудно было вытянуть даже полслова. Вовка тоже помрачнел и двигался скорее механически, нежели сознательно. Тяжелые думы терзали его мозг и болезненно отдавались в сердце. О, если б сейчас какая-нибудь волшебная сила перенесла его из этой мрачной обстановки в дом, где он жил с отцом, мамой и бабушкой! Тогда бы Вовка не только слушался всех родных, но даже старался бы целый год не выходить из комнаты!
Наконец он отвлекся от тягостных мыслей и, положив руку на Галкино плечо, тихо сказал:
— Ты здесь посиди, а я попробую еще раз обойти пещеру.
Галка молча согласилась с его предложением и тут же уселась на какой-то обомшелый камень. Оставив у этого камня свой рюкзак, Вовка зашатал по пещере, хватаясь руками за острые гранитные стены и время от времени постукивая по ним камешком, чтобы определить, нет ли где-нибудь признаков пустоты. Но таких признаков не было, и Вовка, пав духом, пошел назад.
Уже подходя к неподвижно сидевшей девочке, он остановился, прислушиваясь. Ему показалось, что Галка опять разревелась.
— Ну, хватит плакать, — мягко произнес он, дотрагиваясь до ее руки. — Крепись!
— Да я и не плачу, — удивленно развела руками Сверчкова.
— Но я только что слышал, как ты ревешь!
— Я?! Тебе почудилось.
— Ты что? Я своими ушами слыхал, как ты хныкала. Так чего ж стесняться? Скажи, что да, плакала, и никто тебя не осудит.
— Но я на самом деле не плакала!
— Тогда кто же? — изумился мальчик.
В пещере стало как будто светлее, и ребята уже довольно хорошо видели друг друга.
— Л может, тут где-нибудь спрятался котенок? — высказала предположение Сверчкова.
— Откуда тут возьмется котенок? И потом, котята, по-моему, не плачут, а мяукают.
— Иногда не разберешь!
— Это ты не разберешь, а я… — Вовка не договорил и, сделав предостерегающий жест рукой, прислушался. Где-то рядом, совсем близко, снова раздался плач. На этот раз его услышала и Галка. На лице ее появилась какая-то виноватость, словно все, что сейчас происходило, уже давно зависело от нее и даже было ею запланировано.
— Кто-то плачет, — произнесла она.
