Иногда это повод для гордости. Жизнь удалась! Если вас кто-то ненавидит – иногда это лучшая рекомендация в приличном обществе. Например, Гитлер ненавидит. Или живодер ненавидит. Или подлец вас терпеть не может. Вот и хорошо. Вот и славно. И налаживать отношения не надо. Наоборот. Гордиться надо, если вас не любит такая вот персона. Потому что быть любимцем Гитлера или другом педофила – это плохо. И обниматься с подлецом – тоже плохо. Не любят – да и отлично это. Пусть нас любят свои; добрые и хорошие люди. А мерзавцы пусть ненавидят. Это значит – жизнь удалась! И есть за что себя уважать.
великое благо. Добрых людей очень мало; по-настоящему добрых. Но быть незлым – уже отлично. Добрый всем все раздает и всем все прощает. И протягивает руку врагу, который ему зло причинил. И этого врага лечит и кормит. И мысли доброго человека всегда добрые. И даже с хамом он мягок; старается по-доброму говорить. А зло моментально забывает и находит всему оправдание. И любит тех, кто его преследует. Но быть незлым – тоже хорошо. Незлой сначала вспыхнет и даст отпор. Или раздражится. Или обидится. И не все сразу отдаст и с себя снимет, а даст сколько может. И иногда немного жалко давать. Или идти навстречу невыгодно и не очень хочет, но идет без удовольствия. Задумает отомстить или наказать и тут же раздумает. Простит или забудет потом. Покормит кого-то походя, укорит себя за недостаточную доброту… И с восхищением незлой смотрит на добрых людей – вот бы мне стать таким добрым! Но я, честно сказать, ни разу не встречала добрых – таких, которых описываю. За всю жизнь не встречала, только читала про них. Незлых встречала довольно часто. И сама незлая… А незлой – означает «не имеющий зла и вражды в своей душе»; беззлобный, незлобивый; и синоним в словаре указан: «незлой – это добрый». В земной жизни этого довольно – быть незлым. Добрым – в человеческом и простом смысле слова…
Марина Цветаева влюбилась
в молодого поэта – он в госпитале лежал, хворал туберкулезом и был очень плох. А она ему писала восторженные и нежные письма, поэтичные, полные любви. Этот Анатолий ответил ей мудро и спокойно, как отвечают те, кто чувствует близость последней черты. Он написал: вы сохраните черновик письма, которое мне послали. И потом, когда вы во мне разочаруетесь, когда опостылею я вам, когда перестану сиять отраженным вашим светом – перечитайте его. И мое перечитайте. Пожалуйста. И вы поймете, что я ни в чем не виноват. Не я вас разочаровал – вы сами разочаровались в том образе, который создали… Поэтесса горячо опровергла такие предположения. Дескать, как можно не понять истинной любви! Я всегда буду вас любить – так же, как сейчас. А потом, очень скоро, написала этому Штейгеру холодное письмо с обвинениями непонятно в чем. И попросила вернуть курточку, которую ему подарила. Мол, вам все равно не к лицу. И он грустно ответил – я остался прежним. Я не изменился. И чувства мои не изменились. Это вы изменились. Вы не нашли во мне тот идеал, который все время ищете. Вы не меня любили, я понимаю, а тот образ, который вы придумали. Он отдал курточку. Потом вышел из госпиталя – ему легкое удалили. А потом вскоре умер. А поэтесса так и не поняла, что он хотел сказать. Он хотел сказать: как это больно, когда не тебя любят, а придуманный образ. Как это больно, когда восторги и слова любви вдруг прекращаются и сменяются холодностью. Просто так, без всяких оснований. Как больно, когда тебя буквально поливали любовью и вниманием, а потом бросили умирать в пустыне, потому что ты не такой, как мечталось. Ты обычный. Ты не похож на идеал. И отдай курточку, кстати… Это очень печальная история об умирающем юноше-поэте и поэтессе. Хотя поэты-мужчины бывают так же жестоки к женщинам. И бурные восторги, избыток внимания, красивые слова любви – иногда это просто мираж в пустыне. В которой кто-то остается совсем один…
