Послышался голос Николаева. Тот почему-то обрадовался звонку, намеревался, видно, чем-то поделиться, но Подбельский оборвал:
— Аким Максимович, я срочно еду в Кремль. Прошу вас, никуда не отлучайтесь от телефона! — И снова передумал: — Впрочем, нет. Вы тоже приезжайте. Можете понадобиться.
В здании Совета Народных Комиссаров сразу же, от первых встреченных на лестнице, узнал новость: около трех часов дня, совсем недавно, в германском посольстве брошены две бомбы, посол Мирбах тяжело ранен, возможно, уже скончался. Чье это художество, было пока неизвестно, но дело явно принимало худой оборот.
Бонч-Бруевич, торопливо выскочивший из кабинета, успел на ходу бросить:
— Позаботьтесь о телеграфе и телефоне, Вадим Николаевич! Я еду в Денежный, в посольство. Если что, обращайтесь к Свердлову, он сейчас у Владимира Ильича…
Свердлов почти тотчас же появился сам. Как всегда невозмутимый, медленно прошелся по приемной, повторил то же самое: телеграф, телефон, возможны всякие осложнения. Сам он вместе с Лениным и Чичериным собрался ехать в германское посольство, чтобы выразить соболезнование, а точнее, негодование этим актом политической провокации, чтобы сообщить о мерах, принятых правительством к обнаружению убийц.
Подбельский уже видел телефонограмму, подписанную Предсовнаркома, — она ушла полчаса назад во все райкомы РКП(б), Совдепы, штабы Красной Армии Москвы: «…Это явное дело монархистов или тех провокаторов, которые хотят втянуть Россию в войну в интересах англо-французских капиталистов, подкупивших и чехословаков. Мобилизовать все силы, поднять на ноги все немедленно для поимки преступников. Задерживать все автомобили и держать до тройной проверки».
В пустовавшем кабинете секретаря ВЦИК Подбельский набросал на листке бумаги, что надо сделать: остановить передачу телеграмм по всей республике, за исключением тех, что будут подписаны Председателем Совнаркома и Председателем ВЦИК, ну и, конечно, наркомом по военным делам. Это первое. Кроме того, нужен пароль, известный узкому кругу людей, — для телефонных разговоров; связь с другими городами только по этому паролю. Сбоку перечислил, кто должен знать пароль: Ленин, Свердлов, народные комиссары Чичерин, Луначарский (в Петрограде) и еще, пожалуй, два-три человека…
Снял трубку телефона, приказал никаких телеграмм больше не передавать — впредь до особого распоряжения. Потом позвонил на Загородную телефонную станцию и тоже отдал распоряжения насчет переговоров. Так. Что еще?
