- Ну, что, Александр, похоже, дела идут хорошо. От Смоленска до Нью-Йорка...
- У меня из-за вас будет сердечный приступ.
- Когда вы допрашивали мою сестру, приступа не случилось?
- Это по долгу службы.
Жил он где-то в городе Лейквуд нью-джерсийской области. Там умер в 60-х годах. Сын его должен быть жив.
А какие интересные документы мы обнаружили тогда в этом архиве. Нашлось дело Иосифа Булак-Балаховича в папках 22-го года. Это сын белого генерала, командовавшего русскими частями в Белоруссии в качестве союзника маршала Пилсудского. Его убийство, как выяснилось, подготовило смоленское ЧК. В архиве попадались специальные, для служащих ЧК, газеты - "Красный меч" и "Новости ВЧК". В последней оказалась телеграмма следующего содержания:
от 21 июля 1918 года
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Т. Рубинштейну зав. опер. части См. Губ. ЧК
Получена телеграмма Сафарова.
Николай Романов и семья расстреляны в Екатеринбурге
по приказу ЦИКа.
Ф. Дзержинский
Телеграмма находилась в зеленой папке опер. отдела с пометкой "секретная информация". Из ящика 1918 года.
В газете "Красный меч" есть приказ Ф. Дзержинского, запрещающий чекистам играть в азартные игры на золотые обручальные кольца. Их у чекистов ходило десятки тысяч, они использовали кольца вместо денег, нося в маленьких мешочках.
В конце 43-го года немцы перевезли архив в Баварию, где я случайно его и обнаружил. Я приезжал еще несколько раз, потом сообщил о находке в разведку. Архив был описан, зарегистрирован, попав в руки 3-й американской армии генерала Паттона, дальше его передали в центр документов разведки в Бамберге. Вообще американцы знали о существовании этого архива уже в сентябре 1943 года благодаря известному шведскому журналисту Г. Аксельсону, корреспонденту лондонской "Ивнинг стар", шведских газет "Сюдсвенска Дагенбладет", "Афтонбладет" и американской "Нью-Йорк Таймс". Аксельсон прекрасно говорил по-русски, английски, немецки и французски. Он заинтересовался делом Щербатовых, так как был знаком в Англии с двоюродным братом расстрелянного в Смоленске Сергея, князем Глебом Щербатовым, родственником графа Г. Левенгаупта, первого графа Швеции. А пригласили Аксельсона в Смоленск немцы. Оттуда он послал две длинные статьи в "Нью-Йорк Таймс", где описал и документы, и кладбище в Козьих горах. Материалы в свет не вышли. Американцы, по понятным причинам, не знали, как поступить со Смоленским архивом. Начался Нюрнбергский процесс, если опубликовать даже небольшую часть информации, пришлось бы судить советских лидеров за зверства военного коммунизма, коллективизацию, убийство польских офицеров в Катыни. Во имя сохранения дружеских отношений с союзниками об архиве предпочли "позабыть". Документы перевезли во Франкфурт, где их сильно профильтровали, очистив от дел невозвращенцев-чекистов. Разборкой архива занималась группа из пятидесяти человек. Один из них, профессор Гарвардского университета Мерл Файнсод, вернувшись, написал две книги: "Смоленск под Советами" и "Как управляется СССР". Автор не затронул зверств военного коммунизма, заявив, что в его распоряжении было мало информации. Это не могло быть правдой: тысячи дел за 1918-23 годы заполняли примерно 10 ящиков с биографиями чекистов. Как-то я прочел в "Русской мысли" от 10 июня 1988 года в отделе "Книжные новинки", что в издательстве "Ардис" вышел 1 том книги "Неуслышанные голоса. Документы Смоленского архива", составленный С. Максудовым. Здесь же обещался выпуск еще двух томов с описанием "великого перелома" - все о коллективизации. Но скорее всего С. Максудову это запретили.
