Но дело не могло ждать.
Я выдернула один из его наушников и стала наблюдать: зрачки расширились, дверь гаража поднялась.
– Как ты это делаешь? – прошептала я.
– Что делаю?
Баз резко перестал храпеть.
Я приложила палец к губам и замерла. Баз повернулся на бок, притягивая к себе бейсбольную биту. Он сделал вдох, задержал дыхание и, когда я уже думала, что нас пронесло, начал бормотать. Баз частенько говорил во сне, и, хотя делал он это не на английском, мне не нужно было разбирать слова, чтобы почувствовать страх в его голосе.
Что бы ему ни снилось, оно его ужасало. И меня тоже.
Рано или поздно он затих; когда храпы возобновились, я склонилась к уху Вика:
– Пойдем со мной. Возьми рюкзак.
Вик убрал свой айпод, накинул куртку и пошел за мной к двери. Если быть честной с собой, то придется признать: я по нему скучала. Совсем немножко. По его метсикам, глазным каплям, по тому, как он смотрел на всех с одинаковым выражением лица. Словно мы все были равны. Да, я скучала.
Снаружи стояла тихая, холодная ночь. Мы перешли через канал, глухо стуча ботинками по древесине, затем пробрались под забором и перешли через дорогу. Мы остановились перед кладбищем, и я вспомнила про столкновения и тысячи красных огоньков и неизбежность соответствующих узлов.
– Мы идем в дом твоих бабушки и дедушки, – сказала я.
– Ладно.
– Ты сказал, что они жили рядом. – Я повернулась и снова зашагала. – И у меня появилась идея.
Вик припустил быстрее, догоняя меня:
– Какая идея?
– Подожди и увидишь.
Он молча последовал за мной. Не знаю, чего я ожидала. Может, пары вопросов? По крайней мере, мог бы спросить, откуда я знаю, куда идти. Но он ничего не говорил, просто шел склонив голову.
Я на ходу переложила волосы на одну сторону. Я почему-то сегодня даже решила их уложить, чего обычно не делаю. С одной стороны выбрито, сверху шапка, длина средняя… Не сказать чтобы за моими волосами нужно было особо ухаживать. Но да, сегодня я почему-то этим занялась.
Я искоса взглянула на Вика. Интересно, заметил ли он? А еще интереснее, почему мне это интересно. Я достала сигарету.
– Тебе бы лучше не курить, – сказал он. Совсем как в тот раз над каналом, где плавал Гарри Конник Младший-Младший и раздавались обессиливающие звуки оперы.
Затянуться. Выдохнуть.
Согреться.
– Что за песню ты давал мне слушать пару дней назад? – спросила я. – В последний раз, когда отчитывал за курение?
– «Цветочный дуэт». Папин любимый. А теперь мой.
А теперь мой
