Я села, сбрасывая спальник:
– Да мы поняли, Коко. Только имбецил бы не понял.
Рыжие кудри Коко описали круг в полутьме.
– Пипец, ну и слово. Что оно значит?
– Ребят, – сказал Вик.
У меня в животе разгорелся пожар слепой ярости; он быстро поднялся до горла и перекинулся на лицо, лоб, и вот уже мои волосы в огне. И как странно было в тот момент понимать, ясно и четко, что я злилась совсем не на то, что злилась. Я злилась не на Коко. А на что же?
– Это значит, ты не такая умная, как считаешь.
Крошечная фигурка Коко встала во весь рост; нижняя половина все еще обернута в спальник, как наполовину фаршированный перец.
– Ты просто злишься, что не придумала это первой. Раз в жизни я сделала заявление. Неимбецильское заявление.
Заз щелкнул дважды.
Я обулась, встала и направилась к вешалке у двери:
– Меня тошнит от этого места.
– Ну и ладно, – сказала Коко. – Потому что его тошнит от тебя. Так тошнит, что сейчас оно тобой блеванет.
У дальней стены парника Вик приподнялся на локте, держа наушники. Я натянула куртку и шапку и лишь тогда поняла, что в какой-то момент взяла в руки «Изгоев». Книга перестала быть книгой; она стала частью моего тела, естественным его продолжением. Я вышла наружу, громко хлопнув дверью, и зашагала по замерзшей дорожке. Мою голову заливали картины: Джемма валяется в своих нечистотах, или еще хуже, избитая, или еще хуже…
Подходя к каналу «У золотой рыбки», я услышала пронзительный голос Коко:
– И мы жили, и мы смеялись, Мэд! – Наверно, она высунула голову в дверь. Ее голос эхом разносился по саду; я молча взмолилась, чтобы Гюнтер не спал сегодня с открытым окном. – И мы увидели, что это хорошо! – вопила она. – Мы увидели, что это пипец хорошо!
Гарри Конник Младший-Младший лениво подплыл ближе, когда я проходила через мост. Его выпученные глаза словно вопрошали меня: «Кто ты, Мэделин Фалко?»
– Сдавайся, Младший.
Но я знала, что он не послушается. Он был рыбой, которая не сдается.
Пять
Внутренние превращения, или Грандиозное чудо одновременных чрезвычайных противоположностей
Комната для допросов № 3
Бруно Виктор Бенуччи III и сержант С. Мендес 19 декабря // 17:34
– Ты не против, если я посмотрю на список твоего папы? – спрашивает Мендес.
Я вытаскиваю рюкзак из-под стула, достаю Последнюю записку и протягиваю через стол.
В дверь стучат, и появляется голова детектива Рона.
– Есть новости? – спрашивает Мендес, засовывая папину записку в папку.
– Вам не понравится, – говорит детектив.
