– Что?
– Раньше. До Гюнтера. Я спросил База, читаешь ли ты что-нибудь кроме «Изгоев». Он сказал, что мне надо спросить тебя про твою теорию.
– Ладно. Но учти, что Воронка Хинтон – это не теория, а факт. Последние строчки шедевра С. Э. Хинтон в точности повторяют первые. – Я схватила книгу, прочла первый абзац, потом перелистнула в конец и прочла последний. – Гениально, правда?
– Правда, – сказал Вик.
Я закрыла книгу и стала разглядывать обложку.
– Знаешь, Хинтон начала писать эту книгу, когда ей было пятнадцать. Мне уже почти восемнадцать, и чего я добилась? Ничего, nada.
Я никогда не стремилась к величию, но все равно же хочется оставить после себя какой-то след. Что-то, что бы сказало за меня: «Я была здесь, черт возьми. Помните меня».
– Так или иначе, – продожила я, – можно сказать, что я продолжаю читать эту книгу, потому что я ее не закончила.
– Воронка Хинтон, – сказал Вик.
– Воронка Хинтон, – кивнула я.
– Время воронки! – раздался из ниоткуда голос Коко. Я даже не знаю, когда она успела проснуться.
– Что?
Она соскользнула ниже по сиденью так, что достала ногами до пола.
– Когда ты говоришь про воронку, я сразу думаю про какие-то американские горки. Добро пожаловать в бесконечновую воронку!
– Нет такого слова, Коко.
– Да точно есть. Ну, знаешь, как новая, только бесконечная.
Я опустилась на сиденье и уставилась в окно на деревья.
– Кокосик, ты знаешь, что я люблю тебя. Но ты совершенно сбрендившая.
Она драматично пожала плечами, потянулась через меня и тоже посмотрела за окно.
– Однако это не я застряла в бесконечновой истории.
ВИК
От автобусной остановки в Энглвуде было километра четыре до начала Утесной аллеи. Нас в итоге подбросила до реки девчонка по имени Джейн. Мы сидели в салоне ее джипа, и она рассказывала нам про Стюарта, своего давнего бойфренда, а теперь и жениха. Он был «начинающим частным предпринимателем в сфере аренды автомобилей».
Мне показалось, что на слух как-то не впечатляет.
С другой стороны, я сидел в заднем ряду со стороны пассажира, а Мэд – в среднем ряду со стороны водителя. Следовательно, правая сторона ее лица попадала в поле моего обзора, и, так как я сидел немного позади, я мог таращиться, не боясь быть пойманным.
Я был непревзойденным мастером таращиться с угла заднего сиденья, и сейчас звезды сложились так, что я мог проявить все свои навыки. И получилось так, что, глядя на правую сторону лица Мэд, я задумался о тоне ее голоса, когда она говорила о достижениях юной С. Э. Хинтон. Я видел, как она перекинула волосы на сторону, все эти волны одним движением… Интересно, как существо, которое может перекинуть волосы с таким ангельским изяществом, может быть таким грустным. Может, в этом есть какой-то космический баланс, тайное равновесие человеческих жизней. Эй, ты можешь быть вот этой прелестью, но только если ты возьмешь еще и вот этот ужас. Кушай, не обляпайся.
