…
Я смотрю Мендес в глаза и обдумываю каждое ее слово.
– Откуда вы узнали про Нсимбу?
– Что?
– Вот только что… Вы сказали «Нзази и Нсимба».
Мендес зарделась и принялась листать какие-то бумаги в папке.
– Ты сказал, у них была сестра…
– Но по имени ее не называл.
– В Конго это обычная практика – называть близнецов Нзази и Нсимба. Вот я и предположила.
– А я не говорил, что они были близнецами.
Наверно, было не так сложно добыть информацию о том, как жили Кабонго до того, как они переселились в Штаты. Баз упоминал организации вроде Красного Креста и Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев. Наверняка остались записи и документы, описывающие их жизнь. Но теперь мне непонятно, что еще знает Мендес и как тщательно она собирала информацию.
Она прихлебывает кофе и сверяется с наручными часами. – Ладно, в любом случае, ты собирался рассказать, почему Нзази не разговаривает.
Я провожу рукой по волосам:
– Мне как-то не хочется вдаваться в детали. Мальчишка навидался ужасов, когда был совсем крохой, мисс Мендес. Если ему не хочется разговаривать, я его не виню. Честно говоря, учитывая, через что он прошел, я бы сказал, что он хорошо справляется.
Ритмично. Ритмично. Ритм, ритм, ритмично.
…
Мендес из ниоткуда достает манильскую папку и кидает ее на стол. Есть что-то в ней ужасающе простое, как лицо незнакомца на вашем семейном портрете.
В дверь стучат, и входит мужик в костюме и с копной рыжих волос.
– Детектив Рон, – говорит Мендес, – это Вик Бенуччи. Детектив Рон кивает, внимательно вглядываясь мне в лицо. За считаные секунды я вижу: натянутую небрежность, попытки что-то себе объяснить, за которыми следует улыбка «не-на-что-тут-смотреть», и, наконец, медленный взгляд в сторону.
Ох, если бы мне давали по десять центов за каждый медленный взгляд в сторону…
– Как дела? – спрашивает Мендес.
– Неважно, – отвечает детектив Рон, избегая встречаться со мной глазами.
– Рональд, что?
Судя по тону Мендес, я предполагаю, что детектив Рональд – это такой Фрэнк хакенсакской полиции. И правда, есть в нем что-то от французского пуделя.
– Мы пытаемся дозвониться, – говорит Рон. – Она не отвечает.
В дальнем конце коридора сквозь дверное окошко я замечаю желтые волосы Мэд. Такая дичь: если человек правильный, то скучаешь по всему, что ему принадлежит. Мэд – мой правильный человек, следовательно, я скучаю по ее волосам, ее ботинкам и по ее всему, всему.
– Оставьте голосовое сообщение, – предлагает Мендес.
