– Чего? Кого?
– Северных Танцоров. Наших друзей с Севера. Ну, вы знаете, это все… – Она щелкнула пальцами и сделала какой-то нелепый жест, ударив ладонью по локтю.
Один из вассалов сказал: «Чувак», и Попс согласно покивал.
– Ты ваще о чем сейчас?
– Я ваще сейчас о мафии, – ответила Мэд.
Это произвело мгновенный эффект. Попс быстро обернулся в переулок, словно из-за угла вот-вот появится сам Аль Капоне с автоматом Томпсона и прицелится ему в голову.
– Блин, вот говно, – прошептал он.
– Да уж, говно то еще, мистер Попс, – подтвердила Мэд. – Слушайте, мне, честно, все равно, чем вы занимаетесь. Просто хотела предупредить, чтоб вы знали, над кем смеетесь.
Разноцветные «Асиксы» медленно подошли ко мне ближе. Роланд «Попс» встал на колени и заглянул мне в глаза.
– Слышь, это… Я не знал, что ты с ними. – Он прокашлялся и тревожно оглянулся по сторонам. – Ты там это… Может, замолвишь за меня словечко у Северных…
– Танцоров, – подсказала Мэд.
Боже, я бы прямо сейчас на ней женился.
Попс энергично закивал:
– Конечно, танцоров. Мистер Бенуччи, если получится, я был бы очень благодарен. И это, конечно, не переживай больше из-за школы. Никто не будет над тобой смеяться.
Я посмотрел ему прямо в глаза и дождался, когда он отведет взгляд.
– Почему кто-то должен надо мной смеяться?
Он дернул кадыком.
– Да, правда. Не, я не имел в виду… конечно, нипочему. Я просто… я прослежу. Вот и все. – Он утер со лба пот. – Ну так что? Сможешь? Замолвишь словечко?
У папы был талант находить преимущества в недостатках. И он изо всех сил старался научить меня тому же самому. Прямо сейчас я был сильно благодарен Вселенной за мое безэмоциональное лицо и впервые обрадовался, что не умею улыбаться.
– Я подумаю об этом, – сказал я, пожимая плечами. – Но ничего не обещаю.
Попс засиял улыбкой, пожал мне руку и повел свою армию кретинов в «Фудвиль». Как только они скрылись из виду, мы с Мэд расхохотались.
– Думаю, теперь о них можно не переживать.
– Спасибо Северным чего? Кого?
– Спасибо Северным чего, кого.
. . .
– Как ты выдерживаешь? – спросила Мэд.
– Что выдерживаю?
– Таких вот людей.
Если задуматься, я бы мог вспомнить, когда меня впервые стали дразнить. Первый класс. Марк, фамилию не помню… такой лопоухий. С тех пор мне встречалось много Марков. Детей, которые начинали дразнить других раньше, чем кто-то стал бы дразнить их самих. Чего я не понимал, так это зачем вообще над кем-то смеяться.
– Я привык, – сказал я. – Но они, кажется, ко мне никак не привыкнут.
