— Я таких не знаю. С какого этажа?
— С десятого, — ответил ей Андрей. Даже понимая, что он ни в чём не виноват — никакой он не наркоман и в подъезд ему нужно по уважительной причине — Андрей чувствовал себя очень неловко под грозным взглядом лавочного дозора. «Как же я перепутал, чёрт!»
Он набрал нужный номер квартиры, ругая себя за то, что вместо «143» набрал «134».
— Заваливайся, ты чего там застрял? — бодрый голос Виктора и последующий утвердительный писк домофона разрешили неловкую ситуацию.
Наконец дверь в подъезд открылась. Андрей, в раздумьях, что этот отряд «морщин и складок» — лучшая защита подъезда от маньяков и наркоманов, зашёл в прохладный и тёмный подъезд, направился к лифту. Там он спугнул парочку целовавшихся школьников, максимум, лет четырнадцати на вид, которые с хихиканьем выбежали в приоткрытую подъездную дверь. Лифт пришёл практически сразу. Пожилой собачник, не обратив никакого внимания на Андрея, вышел, держа на поводу похожего на хозяина, такого же пожилого мопса, который безучастно понюхал ногу Андрея, пока его владелец выходил из открывшейся кабины. Андрей зашёл внутрь, облегчённо выдохнул. Ещё одна, не особо им любимая вылазка на люди закончилась. Нажал на кнопку «10», и лифт не спеша потянул его на верх.
— Ну наконец-то! Давай заходи, заждались уже тебя, — из крайней справа квартиры высовывался улыбающийся Витя.
Андрей подошёл к нему, они пожали друг другу руки, зашли в уютную прихожую. У Вити с Олей была просторная двухкомнатная квартира, со всеми удобствами, в которой они души не чаяли.
Виктор был ребёнком обеспеченных родителей, и до его двадцати двух лет они жили в большой многокомнатной квартире в центре. Но, так как его родители уже вышли на пенсию, а помимо Вити, у них было ещё двое детей, решили снабдить их всех отдельным жильём. Большую квартиру, конечно, продали. Вите, как младшему, досталась самая скромная квартирка, но, негласно, самая большая финансовая поддержка. Они с Ольгой обосновались там, изо всех сил излучая трепетную благодарность в ответ на ворчание. И жили в ней уже третий год, без поводов для жалоб. Деньги им стабильно перечислялись каждый месяц от родителей Виктора. Они тоже не прозябали в лени и бездействии — работали, и хоть какие-то крохи, но в семейный бюджет заносили охотно. Рассчитывали в скором времени и вовсе освободиться от родительского «пансиона».
— Ну, здорово! Как ты, дружище? Всё ряху отъедаешь? Куда Ольку спрятал? Или она не хочет меня встречать?
