Им было легко. А мне?
Небольшой читальный зал Сорбонны погружен в полутьму. На столах горят лампы под темно-зелеными абажурами, ярко освещая книги и руки читателей. Вдоль стен поблескивают переплеты книг. Тихо. Только изредка шелестят страницы. За высокими окнами ночное небо переливается отблесками большого города.
Иду вдоль столов.
Знакомый женский профиль склонился над книгой. Блестят каштановые волосы, светятся изящные руки. Я давно обратил внимание на незнакомку, знаю, когда она бывает в библиотеке. Мы обменивались взглядами. Но подойти я не решался.
Место напротив нее свободно. Сейчас или никогда!
Беру книгу, сажусь напротив. Она погружена в чтение. Как она хороша! Умное, тонкое лицо, спокойное, уверенное. Она чуть старше меня.
Почувствовав мой пристальный взгляд, незнакомка подняла карие глаза, осмотрела меня. Внимательно, чуть иронически.
Замирая, я продвигаю ногу к верхнему краю покатой подставки для ног под столом и продолжаю смотреть на нее. С надеждой. Карие глаза чуть улыбнулись, женская туфелька коснулась моей ноги под столом.
Жду на улице с бьющимся сердцем. Вот закрылась библиотека. Незнакомка подошла и молча взяла меня под руку.
На столике кафе дрожат блики от фонарей, скрытых в листве деревьев. Шумит Буль Миш. Мы прижались друг к другу в углу полупустой террасы. Молчим, ощущая, как просыпается волнение, захватывает нас. Ее колено прижимается к моему. Тонкие пальцы сплетаются с моими. Мягкие волосы щекочут щеку и шею. Теплые, умелые губы ищут мои.
Зачем я заговорил?
Мы так легко и естественно катились молча к полному слиянию. Незнакомые, но захваченные единым порывом. Мимолетным опьянением. Возможно, что завтра, встретив меня, она только кивнет и чуть улыбнется глазами. Но останутся в памяти, как жемчужины, неповторимые мгновения зачарованного вечера и пьяной ночи.
А я заговорил. Стал спрашивать, рассказывать о себе. Чары рассеялись. Ей стало скучно.
Когда я проводил ее до дома, она по-дружески поцеловала меня. И слегка оттолкнула.
Растерянный, пристыженный, брожу по пустынным улицам. Опять не так. Зачем я заговорил? Хотел быть интересным? Хотел сблизиться с нею?
А какое ей было дело до меня? Я был лишь частицей таинственного вечера, который так увлекательно начался и мог так чудесно окончиться. А я все испортил. Что помешало мне?
«Сибирский медведь неотесанный», — смеялись надо мной друзья, когда на следующий день я рассказал за кружкой пива о несостоявшемся романе. Студентки с улыбкой смотрели на меня. Колено Жаклин прикоснулось к моему под столом. Обиженно отодвигаюсь. И она смеется надо мной?
