— Это мост, что ли? — Капитан прищурился, внимательно рассматривал развалины Цитадели, на выкрутасы Блаженного он и раньше внимание никогда не обращал, привык давным-давно, видать.
— Ага, через ров, а на другом конце ворота были, они давно обрушились, там пролом в стенах.
— Мост прочный?
— Ходить можно, но лучше… — следопыт не успел договорить, потому что Баламут вдруг вытащил какую-то штуку блестящую из-под плаща и рванул вперед, держа ее над головой.
— Назад! — попытался остановить его Пес. — Стоять, кому говорю!
Но Блаженный не слушал, бежал и голосил:
— Чаша моя преисполнена! Чаша моя преисполнена!
А потом прямо перед ним из пепла поднялось ужасное чудище — то ли змей, то ли червь огромный весь в шипах острых и блестящей чешуе. Разверзлась бездонная пасть, и вместо зубов сияли в ней сотни танцующих лезвий, и пламенем горели глаза, и рык был похож на скрежет металла.
Вспыхнула синим светом блестящая штука в руках над головой Баламута, и прыгнул он вместе с нею с разбега прямиком в распахнутую пасть зверя.
— Твою же… — выругался Пес и резко обернулся, убедиться, видно, хотел, что никто из нас не собирается больше ничего эдакого отчебучить.
Змею у него за спиной тем временем поплохело, дернулся, покачался из стороны в сторону, да и рухнул с грохотом и скрежетом в ров, поднял серые облака пепла и праха.
— Где ты только такого грамотея дикого раздобыл, отец?! — покачал головой Пес. — Готов поставить сто золотых: его бомбу прошлой ночью рудокопы искали.
— Ну, значит, нашлась и больше не потеряется. Теперь можно и через мост, да?
Никогда бы не подумал, что буду скорбеть по Блаженному, но вот он сгинул, а у меня в душе будто пустой закуток образовался, успел привязаться я к нему, видать.
Посреди моста мы с Левшой перегнулись через парапет и заглянули в ров. Воды в нем, поди, никогда и не водилось, был он заполнен мелким белоснежным песком. Чудовище лежало на дне без движения, и то ли марево вокруг него подрагивало, то ли по всему блестящему телу мелкая дрожь волнами ходила.
— Хана, п-п-походу! — Левша засмеялся и сплюнул вниз. — Покойся с миром, Блаженный!
За стенами Цитадели, посреди большой круглой площади обнаружилась самая чудная штуковина из всех, что довелось мне видеть в своей жизни.
Здоровенное металлическое кольцо, окруженное низкими каменными тумбами, лежало плашмя. Заполнено оно было бесчисленными нитями, желобками и трубочками, хитроумно переплетенными между собой. Над этим невообразимым многослойным узором свободно парили яркие цветные шарики размером с орех.
