— С удовольствием, Бонни Ли.
Она принесла на подносе толстые бутерброды с ветчиной и вино в высоких бокалах. В жизни он не ел ничего более вкусного!
— Я ночной человек, — говорила Бонни Ли, энергично работая челюстями. — Три часа, четыре — я быка могу в это время съесть.
— Но на солнце ты тоже немало времени проводишь.
— Угу! Обычно я ставлю будильник на полдень. По пять раз проплываю пятьдесят метров в бассейне, а в промежутках поджариваюсь. Держит в форме, как ты считаешь?
— В отличной форме, Бонни Ли.
Она унесла поднос и принесла еще вина. Когда и это было выпито, Бонни Ли отставила бокалы в сторону и сказала:
— А теперь закрой глаза и послушай Билли.
Она красиво спела песню. Голос был мягким и нежным. Пела она с закрытыми глазами, слегка раскачиваясь.
— «…Настоящая любовь, как хлеба корка. Ничего не поможет тебе, не бери слишком много…»
Взяв последнюю ноту, она открыла заблестевшие глаза.
— Тебе понравилось, Кирк, милый? Ты ведь все знаешь о Билли, ты попросил именно эту песню — и все, что началось так ужасно, вдруг совершенно изменилось. Чувствуешь?
— Да, Бонни Ли.
— Я страшно не хочу, чтобы ты неправильно меня понял, Кирк. Ведь это действительно первый раз в моей жизни, когда я была знакома с мужчиной так недолго.
— Я все правильно понимаю, Бонни Ли.
Она спрыгнула с кровати, выключила свет и в темноте вернулась назад. Немного погодя она спросила:
— Кирк, милый, почему тебя всего так трясет?
И еще немного погодя:
— Знаешь, у тебя руки как лед.
И еще немного позже:
— Милый, неужели это для тебя так много значит?
И когда она поняла, что действительно так, то нежно прошептала:
— Тогда для меня это значит в десять раз больше. О чем я сейчас тебе скажу. Слушай. Пресвятая дева Мария, я по уши влюбилась в этого светловолосого, то холодного, то вспыльчивого янки с дурным характером, игрока, оставшегося без работы, но такого сладостно-нежного, что я в любой момент готова заплакать. А теперь все, больше никаких разговоров…
Оса величиной с чайку уселась в нескольких дюймах от его лица. У осы была широкая нахальная рожа, серо-зеленые глаза, длинные густые молочно-белые волосы и пухлый рот, густо намазанный помадой. Она зло причмокивала губами и покачивала жалом. Еще у нее были большие жесткие крылья, которые казались сделанными из фарфора. Время от времени крылья начинали вибрировать, издавая резкий звук, и становились почти невидимыми.
Вдруг оса исчезла. Звенел телефон. Кирби сел, чувствуя себя затерянным во времени и пространстве, и в любой момент ожидая нового нападения гигантской осы.
