— А у тебя иногда появляется акцент.
— Я могу говорить совершенно без акцента, когда мне этого хочется.
— Могла ли Карла руководить всеми этими ограблениями? Я имею в виду дома и квартиры дядюшки Омара.
— А почему бы и нет? Правда, это не в ее стиле. Слишком примитивно и, вероятно, дорого. Она всегда подходит к делу с практической стороны.
— Им не удастся заполучить немедленно письмо дядюшки Омара. Это невозможно.
— Они могут себе позволить и подождать годик. Что им еще остается? Ведь все, что у тебя есть — это подарок дяди, который им совершенно ни к чему.
Кирби достал из кармана часы. Протянув руку, Бетси взяла их у него.
— Настоящие прадедушкины часы.
Прежде чем он успел остановить ее, она заглянула в маленький золотой телескоп.
— Довольно мило, — сказала она, отнимая телескоп от глаз. — Не показывай Берни. Это как раз то, чего не хватает его квартире. На стене еще осталось место.
Она еще раз посмотрела в телескоп.
— Такие штуки делают в Японии. У одной девочки в нашей школе была целая коробка таких картинок.
Она отдала ему часы. И как раз в тот момент, когда Кирби собрался положить их в карман, она зачем-то наклонилась к нему. После унизительного бегства из квартиры Вильмы он решил вышибать клин клином. Он сам потянулся навстречу Бетси. Но опять промахнулся. Его ладонь как-то неловко скользнула по ее груди, свободной и твердой под голубой блузкой, как яблоко под солнцем. Он близко увидел белизну зубов, приоткрытых совсем не в приятной улыбке, что-то блеснуло у него перед глазами и ударило его в лицо. От неожиданной боли глаза наполнились слезами. А когда прояснилось, он увидел, что Бетси мрачно смотрит на него, посасывая костяшки пальцев. Кончиком языка он вытолкнул металлическую крошку изо рта, взял ее на палец и стал рассматривать. Это был кусочек пломбы. Кирби с отвращением бросил его в пепельницу.
Бетси снова молча потянулась к нему, достала пачку сигарет из кармана его рубашки, вынула одну сигарету, а пачку сунула назад.
— Это квартира на тебя так подействовала? — спросила она.
— Я просто подумал…
— Похоже, после Карлы у тебя извращенное представление об отношениях между мужчиной и женщиной. Возможно, для нее это все равно что поздороваться, или попросить передать масло за ужином, или пригласить на следующий танец. Но не для меня, Винтер. Я ценю себя гораздо выше.
— Она сказала, что все как раз наоборот, — с горечью пробормотал он.
— До каких же пор ты будешь верить ее бесконечной лжи?
