Пол замолчал, потер отросшую щетину, потом сменил тему:
— Подай ключ восемнадцатый, — и снова погрузился в двигатель.
Дэйв исполнил просьбу и уже собирался идти в административный корпус, где ему было отведено место для ночлега. Но Пол кинул ему напоследок:
— С Кэт я сам поговорю, как в Альтернативе полагается. Сам — не лезь. Правда, поверь, опаснее всего и всегда страшнее. И не лезь к Скилу, он нам еще нужен.
— Да, сэр, — сквозь зубы проговорил Дэйв.
* * *
Пол Андерсон, соратник Эммы, вошел в помещение.
Я попыталась сглотнуть. Но во рту пересохло.
Словно кто-то другой принял решение за меня, но я дернулась, и скованные запястья будто опалило огнем.
— Пошел во тьму! — просочилось в мою речь ругательство из того мира. Тьма привела всех в Альтернативу, все, кто проваливался туда, видели черноту, окутывающую тело. Вот и прижилось вместо генитальных посылов.
Наши вещи они обыскали и взяли два осколка — теперь им не хватало того, последнего, который Скил достал ранее. Даже если бы и знала, где он, я бы не сказала. Если я скажу, что не знаю, Скилу придется очень плохо: вампиров, как и всех монстров, за людей не считали. Все пристальное внимание достанется ему. К тому же за истерикой пришло безразличие. Уже на цепи, уже тут. Безразличие и отвага. Опять что-то темное овладевало мной, оплетало меня. Ярость и злость становились ключевыми эмоциями. Возможно, я вела себя глупо, но чувства брали верх: то, что собирались сделать эти люди, в голове не укладывалось.
Пол начал мягко, видимо, строил из себя «хорошего полицейского», но эта роль совсем не его, Оскар ему не светит.
— Кэтрин, просто скажи: где последний осколок?
Кровь бешено стучала в висках, со злостью отбивая погребальный марш всему тому, что представляла собой база. Дикий страх и ненависть вцепились в сознание. Эти уроды хотели разрушить мир. Мой мир.
— А если не скажу, то что? — выплюнула я. Цепь тонко прозвенела в унисон словам.
— Кэтрин, ты не понимаешь: эти люди — там. Мои люди — там. Открытие порталов их спасет.
— Спасет? Урод, это ты не понимаешь: тут шесть миллиардов людей, которых сожрут твари, проникшие из разломов. Ты безумен!
Удар настиг меня. Острая боль обожгла щеку, и я упала, скорее от неожиданности. Вздох. Нет. Не испугалась. Боль отрезвила и придала сил. Ярость засела огненным шаром в груди. Шум в ушах приглушил обмен «любезностями» моих тюремщиков:
— Пол, не надо, — тихо проговорил бывший.
— Не нравится — уходи. Или засунь свой член в задницу и оставайся. Ты знаешь ставки.
