Диббук с Градоначальницкой | страница 15
Поздно было и теперь. Дверь комнаты стала медленно отворяться. Прижав сверток к груди, старик издал глухой стон… Горящие ненавистью глаза оказались совсем рядом.
— Уходи! — весь дрожа, выкрикнул старик в темноту. — Уходи! Изыди прочь!
— Отдай мне. — зашипел голос, в котором не было ничего человеческого.
— Я не отдам! Ты никогда это не возьмешь!
— Глупец. — в голосе послышался едкий смешок. — Я только исполняю его волю!
— Уходи! Я знал твоего отца! Он никогда бы не пожелал этого!
— Плохо знал. — В этот раз в голосе звучал откровенный смех, от которого волосы на голове старика едва не поднялись дыбом.
Он начал шептать заклинание, но не закончил. Сверкающие ненавистью глаза оказались совсем рядом. В них просто и ясно старик прочитал свой приговор.
В воздухе мелькнула длинная пеньковая веревка. В окне напротив блеснуло отражение расширившихся от ужаса глаз, и, словно со стороны, старик увидел свое лицо, будто парящее в воздухе. Зашуршав ледяной змеей, веревка скользнула вниз, вычерчивая окончательный приговор в темноте, став последним, что увидел старик в этом мире.
ГЛАВА 3
В пивнушке на Пушкинской.
Воспоминания следователя Петренко.
Бродяга, который ругался по-французски.
«Краски рассвета» и новая жизнь
В пивнушке на Пушкинской, в подвале, пережившем все времена, было тепло до вони. Как всегда, разношерстная публика создавала толкотню. Люди самого разного возраста и социального положения теснились за некрашеными, сучковатыми столами из простого дерева, потягивая теплое разбавленное водой пиво и болтая «за жизнь».
Здесь можно было встретить кого угодно: карманников с Привоза и актеров, иностранных моряков и студентов университета, больничных санитаров и матерых уголовников, отмотавших не один срок. Но, несмотря на такой людской хаос, атмосфера в пивнушке всегда была доброжелательной и теплой, чему немало способствовала говорливая толстая Катька, бессменная хозяйка заведения под бесхитростным и даже несколько странным названием «Сигнал». Обладая острым умом, бойким языком и бойцовским характером, Катька, родившаяся на Молдаванке, могла успокоить кого угодно и быстро навести порядок там, где не справились бы и несколько милиционеров.
В блатном мире Катьку знали и уважали. Какое-то время она была замужем за Васькой Фингалом, матерым вором, который работал под эгидой самого Тучи, но Фингал был застрелен в очередной перестрелке с милицией, что время от времени происходило в дебрях большого города, а в последние годы — все чаще.
