Обмен пленными и счастливое замужество
В 1915 году из германского плена приехал мой двоюродный брат Иван Аркадьевич Кошко, офицер 1-го стрелкового полка в Царском Селе. Он был обменен на немецкого пленного офицера, барона Притвица. Этот обмен продолжался довольно долго, т. к. барона надо было привезти в Петербург из Владивостока, где помещался лагерь военнопленных немцев. Поэтому немецкие власти разрешили поручику Кошко уехать в Копенгаген и жить там на нейтральной почве в ожидании приезда Притвица в Берлин. Если бы что-нибудь помешало барону приехать из России, Иван Аркадьевич дал честное слово вернуться обратно в плен. Мать Ивана Аркадьевича немедленно выехала в Копенгаген навстречу сыну, которого так долго считала погибшим. Она еще носила траур по Дмитрию и долго не могла утешиться в постигшем ее горе. В ожидании обмена она поселилась с сыном в гостинице. И вот тут произошла драма. Барон с другим немецким офицером по дороге в Петербург захотел выйти из вагона на одной из остановок поезда. Часовой, стоявший у двери вагона, штыком загородил им дорогу. Они оттолкнули штык, и товарищ барона ударил часового. Часовой без замедления заколол его штыком и то же самое сделал бы с бароном, если бы его не остановил подоспевший русский офицер. Барона передали военному суду и приговорили к двадцати годам каторги. Ивану Аркадьевичу ничего не оставалось делать, как вернуться обратно в Германию, о чем он немедленно телеграфировал в Берлин. Ему пришлось выдержать душераздирающие сцены с матерью, которая никак не могла примириться с новой разлукой. Но в самую последнюю минуту, чуть ли не в день его отъезда в Германию, была получена телеграмма от императора Вильгельма, извещающая, что он освобождает поручика Кошко от честного слова и разрешает вернуться в Петербруг. Ни слова не было упомянуто, чтобы взять с поручика обещание более не воевать против немцев. Вероятно, император Вильгельм знал этику русского офицера, который на такое обещание не пошел бы, и к тому же поручик был ранен в руку и навряд ли мог вернуться в строй.
Но как-никак император Вильгельм поступил великодушно с русским офицером. Император Николай II не захотел остаться в долгу перед ним и в свою очередь простил барона Притвица и разрешил ему вернуться в Берлин. Родители обмениваемых офицеров пережили много тяжелых минут. Я помню телеграммы матери барона Притвица к дяде Аркадию, умоляющие заступиться за сына, как бы он ни погрешил против военной дисциплины («Вас умоляет мать»). Конечно, было много хлопот с обеих сторон, волнений, слез, но, к счастью, дело окончилось к общему удовлетворению. Иван Аркадьевич приехал героем в Петербург. Был представлен государю и горячо благодарил его за Притвица. Он, кажется, был первым обмененным офицером, его история нашумела, и все это содействовало тому, что на него смотрели с особым интересом. Мне было приятно показываться с ним в гостях, в Мариинском театре, нравилось, что он приходил меня встречать в Бюро военнопленных к музею, и мы отправлялись гулять по набережной, встречая знакомых. Очень быстро я сделалась его невестой, но тут начались затруднения. У православных Святейший синод не допускает браки в таком близком родстве. Наши отцы были братья, и мы носили одинаковую фамилию, Иван Аркадьевич подал прошения государю о разрешении брака с двоюродной сестрой, и государь на его прошение написал «разрешаю, Николай», и наш брак состоялся.
