Он хотел пожать Володе руку, но увидев пистолет и бомбу, бросился к начопероту, по дороге едва не наступив на тело Червня. Близоруко поглядев на его поднятые колени и черную лужу, вытекшую из-под куска толя, товарищ
Цинципер, непривычный к подобным картинам, заметно позеленел.
Володя разыскал взглядом Грищенко, который терся где-то в задних рядах.
– Грищенко, дай на минуточку твой манлихер, – сказал он. Грищенко вышел вперед. Все великолепие его куда-то исчезло, и он казался невзрачным, как сибирский кот, только что вытащенный из воды.
Взяв у Грищенко винтовку, Володя обратился к товарищу Цинциперу:
– Товарищ начальник, разрешите доложить: младший милиционер Грищенко арестован мной за измену долгу.
– Пожалуйста, пожалуйста, я не возражаю, – замахал руками товарищ Цинципер, с некоторой робостью взирая на своего неукротимого агента.
– Занимайте места согласно купленному билету, –
изысканно вежливо обратился начоперот к Грищенко, сложив ладони лодочками, и указывая ими в сторону грузовика, в котором уже сидели, понурившись, бандиты.
Грищенко пошел, сутулясь, к грузовику, и его спина, еще недавно такая бравая, сразу стала похожей на спину заключенного.
– Это все? Или еще не все? – Начоперот выразительно покосился на председателя домкома.
– Пока все, – ответил Володя.
– Тогда поехали! – крикнул начоперот и, взмахнув полами черкески, взлетел на грузовик.
Володя подошел к Шестакову. Рядом с ним на коленях стоял врач. Белый бинт летал вокруг головы раненого.
Из-под марли были видны только его глаза.
– Как раненый? – спросил Володя у врача.
– Рана не опасна, но месяц продержим, – ответил тот, ловко перебрасывая бинт из руки в руку.
– Подлечите его, пожалуйста, и от хронического катара,
– сказал Володя. – И, когда он придет в себя, передайте ему от меня записочку.
Он вынул из кармана клочок бумаги – это был их план на сегодняшний день – и написал на обороте:
«Виктор Прокофьевич! Красавчик пойман. Червень
убит. Грищенко я посадил. Завтра утром приду к вам в
больницу.
Володя».
Первой выехала на улицу «скорая помощь». За ней тронулась летучка. Бандиты сидели на дне грузовика, агенты – на бортах. Двое лежали на крыльях, целясь из винтовок в Ставки, притаившиеся в ночном мраке.
Долговязая фигура Красавчика раскачивалась над головами урканов. Красавчик стоял, широко расставив ноги, балансируя на ухабах и хватаясь иногда за голову Грищенко, сидевшего у его ног.
– Гражданин начальник, манлихер! Не забудьте манлихер! – кричал Красавчик Володе.
