— Мяу, — выдал котенок.
— Ой, — выдохнула подруга.
— Мамочки… — кинувшись к зеркалу, прошептала я.
Зелье Дары сработало, добавив мне возраста. И не пару-тройку лет, а все пятнадцать. И этим не ограничилось…
Я неверяще разглядывала незнакомку в отражении. Медно-каштановые волосы, темно-зеленые глаза, кожа стала еще светлее, а по носу рассыпалось немного премиленьких золотистых веснушек, которых у меня никогда не было.
— Красивая, — выдавила Дара, когда я, насмотревшись, развернулась к ней. — Очень-очень красивая!
— Это не я! — негодующе сказала я голосом глубоким и певучим, лишь отдаленно похожим на мой. — Дар-р-ра!!!
— А я что, я ничего, — заюлила она, подхватывая котенка и прижимая его к груди. — То есть я не знаю почему! Я все по рецепту делала… Ну, может, и добавила что-то лишнее под влиянием вдохновения, но… Кая?
Я махнула рукой и присела на кровать. Дара тут точно ни при чем. Я сама виновата — отступила от своих принципов, понадеявшись на удачу. Хотя… А так ли уж все плохо?
— Ну и к лучшему, — помолчав, решила я. — Исчезать — так полностью.
По сути, от Кайры Наррай и не осталось ничего. Чужая работа, чужое имя, чужая внешность. И шанс прожить несколько месяцев чужой жизни, в которой нет ни излишне заботливой матери, ни безответственной младшей сестры, ни навязчивых кандидатов в женихи.
И я неожиданно поняла, что мне это нравится. На самом деле нравится! Вскочив на ноги, отобрала у растерянной Дары котенка, посадила его на плечо и, вздернув подбородок, церемонно проговорила:
— Разрешите представиться, господа, — Эмма Марен, дипломированная светлая ведьма, профессиональная укротительница юных девиц и любительница спокойной сельской жизни!
— Да устоят пред такой силой поместье Грайвенов и его окрестности, — под возмущенный писк вцепившегося в меня рыжика добавила Дара.
Дорога мягко стелилась под колесами экипажа, любезно предоставленного нанимателем госпоже ведьме. Откинувшись на спинку удобной, довольно мягкой скамьи, я смотрела в окошко на проплывающие мимо пустынные улицы, залитые нежным светом только-только пробудившегося солнца. Ночь выдалась бессонная, полная мыслей о грядущем, но спать не хотелось. Предвкушение чего-то нового, смешанное со смутными страхами, будоражило воображение, заставляло сердце биться чаще, и стоило большого труда усидеть на месте. И я кусала губы, нервно барабанила пальцами по маленькой сумочке, ловила неодобрительный взгляд сидевшей рядом молодящейся дамы в кружевном темно-алом платье — то ли дальней родственницы Грайвенов, то ли близкой знакомой, из путаных объяснений Дары я не очень поняла, — и брала себя в руки. Вернее, не себя, а котенка, которого не смогла оставить на попечении подруги. Он вел себя на диво прилично, спокойно сидел на моих коленях и благодарно урчал, когда я проводила дрожащими ладонями по шелковистой шерстке. Выдержки хватало минут на десять, после чего все начиналось заново…
