Однако ас-Саиди, несмотря ни на что, не сходил с воображаемого пьедестала, куда его вознес Махмуд, всегда находящий шефу оправдание. Он сразил Махмуда наповал, как супермен публику, и без всяких экстраординарных способностей, будучи самым обычным человеком со своими недостатками. И даже всему этому нагромождению сомнительных фактов об ас-Саиди Махмуд отыскивал объяснение. Все мы не без греха, рассуждал Махмуд, а может, шеф вообще сам распространяет о себе нелестные слухи и у него есть на то веские причины? Или завистники о нем пускают всякие сплетни!
Разве сам Махмуд не становился их жертвой? Как только его не называли за глаза, когда он раздобрел и стал носить костюм с галстуком и яркие рубашки, над которыми раньше частенько сам посмеивался в присутствии Фарида Шаввафа и Аднана аль-Анвара. Раньше он считал, что это прерогатива политиков с чиновниками или представителей спецслужб, которые выходили из своих авто в костюмах с иголочки, хватали любого на улице и увозили в неизвестном направлении. Но как все поменялось в уме у Махмуда! Теперь он может поклясться – кто не носил делового костюма, не знает, как это здорово!
Фарид Шавваф откровенно издевался над старым приятелем, который, по его выражению, перебрался на другую сторону баррикад, туда, где чувства умерли, где прибыль на первом месте, а голос совести еле различим. Когда Махмуд пытался отшучиваться, Фарид говорил ему, словно вынося приговор:
– Ты уподобился им. Ну ничего, попробуй стать одним из них. Тот, кто примеряет на себя корону, – на полпути к самодурству и самоуправству.
Махмуд ничего не отвечал. Он сам видел, что и без короны живет в королевстве дураков и деспотов. Ситуация в стране становилась все хуже и хуже. Драки политиков на телеэкранах в реальной жизни дополнялись кровавой бойней на улицах, похищениями людей и чудовищными терактами. С наступлением ночи в городе безраздельно властвовали бандиты. А перебранки деятелей культуры и журналистов? Мы катимся навстречу гражданской войне. Мы уже проходим один из ее этапов. Война, но не в привычном ее понимании, идет полным ходом. Какой-то новый вид гражданского противостояния испытывают на нашем населении. Но жизнь продолжается, думал Махмуд, получая на руки солидный гонорар, который он за месяц весь проматывал, так как жил по совету ас-Саиди – на широкую ногу, наслаждаясь своей молодостью. Он оставил старых друзей – демагогов с принципами и обзавелся новыми, среди которых был сын владельца типографии «аль-Ансам», приглашавший его на закрытые вечеринки на частных квартирах. Чтобы пообщаться с женским полом, уже не было необходимости, чтобы закадычный друг фотограф Хазем Аббуд подначивал и подталкивал его. Махмуд знал, что бессменный администратор в отеле вопреки установленным строгим правилам, вывешенным для обозрения постояльцев в лобби, не возражает, если гости, не скупые на бакшиш, будут проносить в номер алкоголь и принимать друзей наверху, а не в холле. А на выходных, когда хозяина отеля в городе нет, некоторые постояльцы водят к себе подруг. За определенную сумму можно все! Как только Махмуд убедился в этом, он осмелел и поговорил с администратором. Тот, как всегда с безучастным видом, чтобы отвадить ненадежных людей, ответил, что ему не нужны проблемы. Однако стоило Махмуду положить перед ним красную бумажку в двадцать пять тысяч динаров, лицо его сменило выражение на деловое.
