Управляющий побагровел от злобы.
— Это мое последнее слово. Либо соглашайтесь, либо катитесь отсюда!
— Что мы и собирались делать, — подхватил Мак.
— В нашей долине вам не остаться! Выдворим!
— Вот уж не удастся. Нам предложили занять частную землю. Сам хозяин предложил.
— Ложь!
— Вот что, мистер, — сказал Мак, — нам и без того будет трудно вас с вашими телохранителями отсюда вывести, так что вы уж на рожон-то не лезьте.
— Ну, и куда ж вы думаете перебраться?
Мак сел на ящик и заговорил спокойно и чуть враждебно.
— А перебираться мы думаем, мистер, на участок Андерсона. Конечно, вам бы в первую голову от нас избавиться. Все верно. Но и мы не лыком шиты. Второе: вы, конечно, вздумаете на Андерсоне отыграться. Так вот, если хоть один из вас тронет пальцем Андерсона или нашкодит ему, если хоть одна яблонька пострадает, знайте, у каждого из тысячи наших парней окажется по коробку спичек и спалим всех вас дотла. Ясно вам, мистер? Хотите, считайте мои слова угрозой. Тронете ферму Андерсона, мы во всей долине ни дома, ни амбара не оставим. — Гневные слезы стояли в глазах у Мака. Грудь часто вздымалась, будто он вот-вот разрыдается.
Управляющий резко повернулся к Лондону.
— Вы что, не видите, с кем связались? Знаете, сколько лет тюрьмы схлопочете за поджог?
Лондон с трудом подавил ярость.
— Катитесь-ка вы отсюда, а то я за себя не отвечаю! И побыстрее! Мак, выпроводи его, выпроводи, пока до беды не дошло!
Управляющий отпрянул от надвигающегося горой Лондона, стал судорожно нашаривать ручку двери.
— Так, угроза физической расправы, — прохрипел он.
Дверь позади открылась.
— У вас свидетелей нет, чтоб угрозу подтвердить, бросил напоследок Мак.
Приспешники управляющего заглядывали через плечи охранников.
— Дурачье! — ответил управляющий. — Да я, если нужно, десяток свидетелей найду, и они подтвердят все, что захочу. А с вами у меня разговор окончен.
Охранники расступились, пропустили управляющего и его свиту, которая держалась по бокам от него. В собравшейся толпе никто не проронил ни звука, лишь молча пропускали всю троицу да провожали кто сердитыми, а кто недоуменными взглядами. Управляющий и двое его спутников с деланным спокойствием дошли до машины, стоявшей у угла барака, и уехали восвояси. Лишь тогда взгляды в толпе стали постепенно обращаться к открытой двери лондоновой каморки. Лондон стоял, привалившись к дверному косяку, поникший и смурной.
Мак подошел к нему сзади, положил руку на плечо. Крылечко поднимало их на полметра над притихшей толпой.
