— А кто главный-то?
— Не скажу. А то все прахом пойти может.
— Ладно, не хочешь — не говори.
— Я бы сказал, да только обещал никому ни слова. Придет время — узнаешь. Ты ведь с нами выйдешь?
— Как сказать! Я ж не знаю ничего, как мне с вами выходить.
— Ну, смотри, кто нас заложит — тех не пощадим. Прямо тебе говорю.
— Мне жизнь дороже. — Джим повесил ведро на сук и не спеша принялся наполнять. — А к вам на совещание нельзя попасть?
— Никак нельзя. Там только верхушка соберется.
— Это ты — верхушка?
— Не последняя спица в колеснице.
— Ну и кто же еще в этой верхушке?
Парень подозрительно уставился на Джима.
— Не много ли знать хочешь. Все. Больше ни слова. Сдается мне, что ты — подсадная утка.
Джим наполнил ведро, опустил на землю.
— А что, ребята все свои дела прямо на деревьях и обсуждают?
— Еще чего! Где ты все утро-то пробыл?
— Здесь. Работал. На хлеб себе зарабатывал. И работа эта мне по душе.
Парень злобно сверкнул глазами.
— Ты мне зубы не заговаривай. Вот спустимся — тогда уж с тобой поговорю.
Джим добродушно подмигнул — он перенял это у Мака.
— Ладно, не кипятись. Конечно ж, я с вами буду, когда подниметесь.
Парень глуповато хихикнул.
— Ну и горазд ты голову морочить!
Джим отнес ведро, аккуратно выложил яблоки.
— Который час?
Учетчик взглянул на часы.
— Половина двенадцатого. Ну как, разузнал что?
— Как бы не так! Парень — трепач отчаянный. Все обо всем знает прямо газета ходячая. После обеда покручусь возле других ребят, посмотрю.
— Побыстрее бы надо! Ты машину водить умеешь?
— Ну, допустим.
— Глядишь, удастся тебя водителем пристроить.
— Вот здорово! — И Джим зашагал к яблоням. Синевшие на деревьях и лестницах люди беседовали. Джим подошел к сгибающемуся под тяжестью яблок дереву, там уже собирали двое.
— Давай к нам.
— Спасибо. — И Джим принялся рвать яблоки. — Что то разговоров сегодня поутру много, — отметил он.
— Еще бы. Да и мы толковали. О забастовке, как и все.
— Раз многие о забастовке толкуют, так тому и быть.
Второй сборщик подал голос сверху, с дерева.
— А я тебе, Джерри, говорю, не к добру все это. Конечно, зарабатываем мы не ахти сколько, а забастуем — и того лишимся.
— Да какие это заработки! Зато потом больше выйдет. На яблоках долго не задержимся, на хлопке работы побольше. Так вот, я так рассуждаю: на хлопке хозяева сейчас очень к нам присматриваются. Дадим мы сейчас слабинку, они нас потом в бараний рог согнут. Я так рассуждаю.
— Что ж, разумно, — улыбнулся Джим.
Второй сборщик не сдавался.
