— Что нужно? — сказал — точно отрезал.
— Мы только что приехали, — объяснил Мак. — Ребята у костра говорят, здесь роженица.
— Ну и что с того?
— Вот я и подумал, может, чем помочь, раз у вас доктора нет.
Лондон приоткрыл полог-полоска света упала на лицо Маку.
— Ну, и чем ты можешь помочь?
— Я работал в больницах. Доводилось и роды принимать. Так почему б и сейчас не попробовать.
— Заходите, — уже спокойнее сказал великан. — Хоть старуха здесь и вертится, она, по-моему, малость чокнутая. Заходите, сами все увидите.
В палатке было тесно и душно. На блюдце горела свеча. Посреди палатки стояла самодельная печурка — ее смастерили из керосинового бака, — рядом сидела сморщенная старуха; в углу стоял бледный парень. У дальней стены на земле разложен матрац, на нем лежала молодая женщина, лицо у нее побелело, по нему грязными ручейками стекал пот, волосы растрепались. Все трое разом взглянули на вновь пришедших. Старуха отвела взгляд и уставилась на раскаленную печку, поскребла ногтями ладонь.
Лондон подошел к матрацу, опустился на колени. Роженица перевела взгляд с Мака на свекра. Тот сказал:
— Теперь у нас есть доктор. Больше опасаться нечего.
Мак взглянул на молодую женщину и подмигнул: лицо у нее застыло от страха.
Парень подошел к Маку, тронул его за плечо.
— Все будет в порядке, док?
— Конечно, она у тебя молодец. — Мак повернулся к старухе. — А ты повитуха, что ли?
Та, продолжая скрести морщинистые ладони, лишь бессмысленно посмотрела на него и не ответила.
— Я спрашиваю: ты повитуха? — прокричал Мак.
— Нет, но раза два детей принимать доводилось.
Мак взял ее руку, поднес поближе к свече: ногти длинные, неровные, грязные, кожа серая с синевой.
— И они, конечно, родились мертвыми. Нужно много чистых тряпок, у вас что-нибудь есть?
Старуха показала на кучу газет.
— У Лизы схватки пока два раза только были, — проскрипела она. — А подтереть и газетами можно.
Лондон подался вперед, рот приоткрылся от напряженного внимания он испытующе глядел Маку в лицо. В неярком свете тускло поблескивала лысина.
— У Лизы схватки два раза были, последний раз только что, повторил он старухины слова.
Мак молча кивнул ему на палаточный полог и вышел следом — Лондон и Джим.
— Слушайте, а вы видели ее руки? — опросил Мак. Ребенок-то, может, и выживет, а снохе вашей ничего не светит. Давай-ка от старухи избавимся.
— А роды ты, что ли, будешь принимать? — набычился Лондон.
Чуть помолчав. Мак оказал:
— Я приму. Джим кое в чем поможет. Но его помощи мне мало.
