Через минуту рядом сел Мак.
— Смотри не вывались, — крикнул он. — Знавал я одного, засмотрелся под ноги, голова закружилась он и упал прямо лицом вниз.
Джим повел рукой — за рядами молодых эвкалиптов промелькнул красный амбар и белый фермерский дом.
— А там, куда мы едем, так же красиво?
— Еще красивее. На много миль окрест одни яблони, и все усыпаны, буквально усыпаны, яблоками. Прямо ветви ломятся, а в городе за каждое яблочко пятак плати)
— Я и сам не знаю. Мак, почему я раньше так редко за городом бывал. Удивительно: тянуло уехать, а не уезжал. Раз, еще в детстве, какая-то масонская организация устроила нам, ребятишкам, пикник, и на грузовиках человек пятьсот вывезли за город. Целый день гуляли. Там росли высокие деревья. А я, как взобрался на верхушку, так весь день и просидел. Думал: выпадет минутка свободная, буду сюда ездить. Да так и не съездил.
Мак прервал его.
— Поднимайся. Дверь нужно закрыть. К Уилсону приближаемся. Нечего зря дразнить станционную полицию.
Они потянули вдвоем, и дверь поддалась. В вагоне стало темно и душно, задрожали стены; все реже и реже стучат колеса на стыках рельсов — поезд замедлил ход, подъезжая к городку. Трое попутчиков поднялись на ноги.
— Нам вылезать, — бросил их старший и приоткрыл дверь. Его спутники проворно выскользнули из вагона, а сам он повернулся к Маку. Ты, приятель, надеюсь, не в обиде.
— Ну, о чем ты!
— Бывай здоров! — и, выпрыгнув из вагона, прокричал: — Чтоб тебе пусто было, сукин сын!
Мак лишь рассмеялся и прикрыл дверь. Вскоре поезд снова стал набирать скорость, колеса застучали чаще. Мак пошире открыл дверь и уселся на солнце.
— Мозгляк паршивый! — сплюнул он.
— А ты и впрямь боксер, Мак? — спросил Джим.
— Куда там! С этим-то пара пустяков — его только припугни! Он думал, я сам ему с перепугу бумагу предложил. Конечно, нет правил без исключений, только чаще всего, если парень старается тебя напугать, то он сам трус. — И он обратил массивное добродушное лицо к Джиму. Удивительно, почему-то, как с тобой заговорю, либо в ораторство ударюсь, либо наставлять начинаю.
— Да брось. Мак. Мне все на пользу.
— Дай бог, если так. Значит, выходим в Уивере и пересаживаемся на восточное направление. Километров сто ехать еще. Повезет, так ночью уже в Торгас приедем. Он вытащил кисет, свернул самокрутку, прикрыв ее от встречного ветра. — Может, закуришь, Джим?
— Спасибо, не курю.
— Да, видно, пороки тебе незнакомы. Пить не пьешь, с девочками не гуляешь.
