Орать от вернувшейся боли больше не мог, просто продолжал хрипеть. Стащив с шеи змею, шарахнул ее об землю, как плетку. Дышать стало легче, я заколотил кулаками по обвивавшим немеющие ноги тварям, чтобы их было легче сдирать.
Лежал на земле, с полудохлой змей в кулаке, тяжело дышал и старался не думать о боли. Подбирал мысли, стараясь сосредоточится на нужных — где духи обошли овраг и где теперь искать их следы? Перед глазами покачивались высокие травяные стебли, украшенные гроздьями мелких белых бутончиков. Сквозь них и пришел ответ.
Носки армейские ботинок смотрели точно в мою сторону. Торчали метрах в пятнадцати от меня, из-за куста шиповника или как это здесь называется. Торчали на одном месте, из чего следовало, что обладатель ботинок меня в траве не видел, а значит вышел к оврагу только что, когда я со змеями уже отвоевался.
Я снова перестал дышать, вжался сильнее в землю и не сводил глаз с родной армейской обуви. Может быть, это даже мои ботинки.
Ботинки, тем временем, двинулись в мою сторону. Судя по пружинистой и беспечной походке, дух был не насторожен. Он слышал шум и заинтересовался. Но точно не боялся, так как был уверен, что некого.
Боль опять отошла на второй план. Высокая трава скрывала меня до поры до времени, но через несколько шагов чхоме увидит валяющуюся на земле фигуру в грязном камуфляже. Рядом была только кочка, недостаточно высокая, чтобы служить серьезным прикрытием, но другого не было, и я медленно пополз к ней. Есть выражение — «ходить на цыпочках». Так я полз на цыпочках, отталкиваясь пальцами ног, шевеля тазом и локтями. Я все равно не успевал уползти за кочку и сам чувствовал это, поэтому на полпути замер.
Чхоме в измазанной брезентовой куртке прошел в десяти шагах от меня и остановился у края оврага.
Думаю, он меня не заметил, потому что посчитал частью ландшафта. Я весь был в грязи и выглядел, как продолжение кочки.
Первая мысль была скинуть его в овраг. Вскочить, подбежать, благо расстояние всего ничего и толкнуть. Искушение было так велико, что у меня мышцы напряглись, автоматически готовясь к рывку. Но потом сквозь замутненное болью сознание, постучалась мысль, что, во-первых, полетит он с криком, а вряд ли остальные далеко. А во-вторых, мне нужно было его снаряжение.
Из собственного снаряжения не было ничего. В руках только змея, которая вдруг начала шевелиться.
Метр я еще полз, чтобы между духом и пролеском, откуда он вышел, оказалось дерево. Вдруг кто-то смотрит оттуда. Потом подскочил к хунхузу сзади, набросил змею ему на шею, повернулся влево и закинул чхоме себе на спину.
