Научая смельчака,
Где удар наметить надо
И куда обрушить меч,
Как последнюю у гада
Напрочь голову отсечь.
Весь в крови, как в черном дегте,
Змей напряг остаток сил
И бесчисленные когти
Фэт-Фрумосу в грудь вонзил.
Богатырь не растерялся,
Изловчился, постарался,
Боевым клинком взмахнул
И противника проткнул.
Но Дракон двумя рывками
Саблевидными клыками
Голову отсек бойцу,
Фэт-Фрумосу, храбрецу.
Изрыгая дым и пламя,
Медными всплеснул крылами
И с одной лишь головой
Улетел, едва живой.
А герой, в крови багряной,
Недвижимый, бездыханный,
Растянулся на песке.
Небо ясное затмилось,
Солнце в тучи укатилось
И погасло вдалеке.
Кончен бой, не стало сил,
Очи витязь погасил,
Алым залита трава,
Откатилась голова.
И природа — в забытьи:
Разом смолкли все ручьи,
Приумолк высокий бор,
В кронах смолкнул птичий хор,
Лишь дрожит едва-едва
Почерневшая листва.
И, зачахнув от печали,
На лугу цветы завяли,
Обмелела вся река.
В тишине глухой и грозной
Слышен только ропот слезный
Причитаний пастушка.
— Брел я путем нескончаемо длинным,
Шел я к тебе по горам и долинам,
Фэт-Фрумос…
Нес тебе флуер с песнями Доны,
Ты же теперь лежишь побежденный,
Фэт-Фрумос…
Я поборол великана Сетилу,
Свел Кэпкэуна-злодея в могилу,
Фэт-Фрумос…
Нес тебе флуер завороженный,
Ты же теперь лежишь побежденный,
Фэт-Фрумос…
Горе мне, горе! Кто мне поможет?
Черного Вихря кто уничтожит?
Фэт-Фрумос…
Кто нас утешит в печали бездонной?
Ты же теперь лежишь побежденный,
Фэт-Фрумос…
Пел чабан и плакал тихо
О своей лихой судьбе…
Глядь, пред ним сидит зайчиха!—
Что-то ей не по себе.
— Андриеш, мне тоже тяжко,
Не утешусь я, поверь!
Ранен мой сынок-бедняжка,
На него стоногий зверь
Наступил кривым когтищем,
Закаленным, как металл,
И три лапки оттоптал.
Мы с тобой сейчас поищем
Три травинки на лугу,
И когда они найдутся,
И сплетутся, и срастутся,
Вместе с ними — я не лгу! —
Прирастут немедля снова
Лапки моего Косого!
Что ж, по воле, по неволе,
Скорбь, развейся! Мука, прочь!
Много есть на свете боли —
Каждой надобно помочь!
Уронил пастух слезу, —
И у ног его, внизу,
Три зеленых стебелечка,
Три травинки, три листочка
Меж собой переплелись,
Крепко-накрепко срослись.
А зайчиха встрепенулась
И трилистником слегка
К лапам зайчика-сынка
Осторожно прикоснулась;
Длинноухий озорник
Излечился в тот же миг
И на лапках исцеленных
Заплясал в кустах зеленых.
Взял трилистник наш чабан,
Фэт-Фрумоса обнял смело
И коснулся страшных ран
Обезглавленного тела.
Подкатилась голова,
Стала розовой сперва,
Плотно к шее прилегла
И мгновенно приросла,—
Вспыхнул вновь румянец пылко,
