Изрыгая дым и пламя.
По деревьям и кустам
Яростно хлестал хвостами.
Фэт-Фрумос нахмурил брови
И промолвил чабану:
— Я немедля бой начну.
Здесь прольется много крови.
Для семи драконьих шей
Наточил я семь мечей.
Будь все время наготове,
Рядом стой и не зевай,
Мне оружье подавай!
Только молвил богатырь —
С ревом вылез на пустырь
Змей Балаур семиглавый,
Протянул во всю длину
Шею гибкую одну
И разинул зев кровавый,
На бойца дыша отравой.
А бесстрашный Фэт — Фрумос
Исполинский меч занес
Над чешуйчатым Драконом,
Опустил клинок со звоном,
И под лезвием каленым
Покатилась голова,
И окрасилась трава
Кровью, как смолою, черной,
Ядовитой и тлетворной…
Но сломавшийся клинок,
Загремев, упал у ног.
Андриеш стоял на страже,
Подал меч другой тотчас же,
Размахнулся вновь герой —
Нет и головы второй!
Покатилась вдоль откоса,
Чешуею грохоча,
Но в руке у Фэт-Фрумоса —
Лишь обломок от меча.
Свистнул третий меч подъятый
И ударил тяжело,
А за ним — четвертый, пятый
Разлетелись, как стекло.
Славен будь, клинок помятый!
Грудой головы лежат,
Горы и холмы дрожат,
Но дракон проклятый бьется,
Стервенеет, не сдается,
Льет с клыков смертельный яд,
Изрыгает черный смрад,
Грузно виснут шей обрубки…
Пусть клинок сломался хрупкий,
Но дела идут на лад!
Ох, дракон бушует зря —
Не сломить богатыря!
Пусть дракон, яря свой гнев,
К гайдуку, осатанев,
Пастью тянется щербатой,—
Но у нечисти хвостатой
Уж не семь голов, а две,
Остальные — на траве.
Вот сверкнул шестой клинок —
Голову срубил шестую,
Но и сам, сломавшись, лег
Рядом, на траву густую.
Заревел окровавлённый
Змей с одною головой,
А воитель непреклонный
Вынул меч последний свой.
Тут, при виде новой сабли,
Силы змеевы ослабли,
Льется кровь — грязна, густа,
Душит гада тошнота.
Тут злодею неспроста
Пригодилась мощь хвоста!
Чуть лишь Фэт-Фрумос подступит —
Он хвостом нещадно лупит,
Не щадит ни шей, ни лап,
Хоть уж вовсе, видно, слаб.
Землю гложет, раны лижет,
Кровью и слюною брызжет,
Издавая злобный храп.
Он ярится, грузно скачет,
Головы уже не прячет,
Той, что до сих пор цела,—
Видит, очередь дошла
До нее, — он кровью плачет,
Битва гаду тяжела!
Бою смертному обучен,
Даже Фэт-Фрумос измучен:
Богатырь бы тут любой
Прекратил подобный бой
От усталости давно;
Так, быть может, было б — но
Вечно с Фэт-Фрумосом вместе
Память о его невесте
И святая жажда мести,
Жизнь иль смерть за дело чести,
А другого — не дано!
Богатырь с Драконом бьется,
Не смолкает звон клинка,
Гул за лесом отдается,
А товарищ гайдука,
Синий сокол, так и вьется,
То взмывает в облака,
То назад к земле несется,
