И сказал: — Круты дороги
Через гребни и отроги!
Сквозь гранит мне нет пути,
Не пробиться, не пройти,
Надо прежде подрасти!
Пробираясь к трудной цели
Через горный перевал,
Девять каменных ущелий
Наш скиталец миновал
И за пропастью десятой
Увидал издалека
Лес огромный и зубчатый,
Подпиравший облака.
Необъятная дубрава
Простиралась величаво,
Закрывая свод небес
Листвяною шапкой хмурой,
Будто шкурой черно-бурой.
Это был Орхейский лес…
Зорко вглядывались в дали
Исполинские дубы
И стояли, словно ждали
Лязга закаленной стали,
Грома боевой трубы.
И царил в лесу такой
Удивительный покой,
Что казалось — от начала
Ни одной души людской
Эта чаща не встречала,
Что поныне с первых лет
Речь людская не звучала,
Не пролег и малый след,
Не бывало здесь вовеки
Ни тропы, ни лесосеки;
Лишь стволы дубов — сплошной
Непролазною стеной.
Но звучал в разлатых кронах,
Сединой посеребренных,
В мощных сучьях оперенных,
Устремленных в небосвод,
Гомон странный, голос тайный,
Будто средь листвы бескрайней
Песня издавна живет.
Из глубин дремучей чащи,
Что-то глухо говорящей,
Шепчущей самой себе,
Веяло родным наречьем,
Вечным словом человечьим,
Призывающим к борьбе!
Вот один из великанов,
Словно ото сна воспрянув,
Ветви поднял, сам привстал,
Желудями забряцал
И, тряхнувши гривой львиной,
Затянул напев старинный:
— Эх, ты шашка, моя шашка!
Ты молчишь, сестра-бедняжка?
Скучно, знать, в углу стоять,
Почернела рукоять…
Отчего вздыхаешь тяжко?
У ножон сломалась пряжка
Или верное твое
Затупилось острие?
— Рукоять-то золотая,
Только пыль на ней густая!
Кромка ровная остра,
Только я сама стара!
Сотни лет стою без толку,
Позабыли про меня…
Хоть бы раз увидеть холку
И развихренную челку
Богатырского коня!
Потускнел мой стан упругий.
Хоть бы раз еще с собой
Всадник в кованой кольчуге
Взял меня в кровавый бой!
Пусть герой, повитый славой,
Вырвет шашку из ножон,
Пусть хоть раз клинок мой ржавый
Будет снова обнажен!
Я, игрушкой бесполезной
В ожидании стою,
Чтоб гайдук рукой, железной
Стиснул рукоять мою!
Чтобы сызнова могла я
Показать былую стать,
Синим пламенем пылая,
Молодая, удалая,
Над врагами засвистать!
Чтобы крепнул год от году
Воскрешенный мой клинок
И восставшему народу
Воротить свободу мог!
Замолчал певун косматый,
Но вослед за ним второй
Великан молодцеватый
Выступил из мглы сырой;
Подбоченясь ветвью гибкой
И тряхнув листвою зыбкой,
Дрогнул с головы до пят
И завел на древний лад:
— Буздуган>[19], мой верный друг,
Боевая палица!
Лишь взмахну тобою вдруг
Да как выпущу из рук,—
Все холмы гудят вокруг,
Враг на землю валится!
