Сколь ни страшно, сколь ни жутко,
Но — веселье, а не злоба!
Андриеш ответил: «Мне
Ясно: все горят в огне.
Неужель никто из вас
От огня себя не спас?»
«Нет, хоть было их немного,
Увела иных дорога
Силу собирать на воле,
Дожидаться лучшей доли
Да надеяться на чудо…»
«Ты-то знаешь сам откуда?»
«Знаю… Ты-то человек ли,
Коль живой в подобном пекле?»
«Нет, огонь не страшен мне,
Много страху в том огне,
Мне достаточно вполне,
Если холод по спине
Пробежит, меня остудит:
Все жары поменьше будет!»
«Ну, ступай вперед, храбрец —
Потолкуем под конец».
Вдоль пылающей земли
Андриеш идет. Вдали
Меж огней, среди мерцанья,
Черным заревом в ночи,
Головнею из печи —
Рожа смрадная Вулканья.
Весь из лавы он отлит,
Из макушки дым валит,
Из ушей и из ноздрей,—
Убегай, смельчак, скорей,
А иначе — пропадешь!
Нос у чудища похож
На огромную трубу,
Лава каплет на губу,
Словно медь, блестит живот,
И кругом толпа снует:
Это славные ребята,—
Сатанята, Вулканята!
Всюду сажа, всюду копоть,
Но доволен великан:
Целый век готов Вулкан
Тяжкими губами шлепать!
Средь пыланья, средь кипенья,
Средь курения густого
Мчатся тяжкие каменья,
Каждое — Вулканье слово!
«Уничтожу в мире всех,
Не хочу терпеть помех,
Суну в озеро огня
Не похожих на меня,
Чтоб войска мои окрепли,
Их вскормлю на чистом пепле,
Я, Вулканчик удалой,
Целый мир залью смолой,
Раздувайте, детки, печь:
Целый мир хочу пожечь!
Разольюсь огнем — не трусь!
До кого ж не доберусь,
Кто ко мне не хочет в гости —
Всем переломаю кости:
Я, куда ни захочу,
Камни тяжкие мечу!..»
Вкруг Вулкана пышут печи,
А пред ними, недалече,
Люди ждут своей судьбы,
А Вулкановы рабы,
Сноровисты и неробки,
Их швыряют прямо в топки.
Оробел на миг пастух,
Как вдохнул угарный дух,
Но не дрогнул пред Вулканом,
Сердце в кулаке зажал —
За советом побежал
Прямо к братьям-молдаванам.
Молвил: «Братцы, что за чудо?
Мы людей должны спасти!»
«Хлопец дорогой, отсюда
Даже черту нет пути».
«Нет, не так, усач любезный!
Камешек при мне полезный,
Драгоценнейший янтарь,
Помогавший людям встарь,
Он со мной — и чист, и цел он,
Мастером великим сделан!»
«Эх, назойливый храбрец!
Ты безумец или лжец?
Кэпкэун — его хозяин,
Камень в мозг его запаян.
Кто бы мог его достать?
Знаешь Кэпкэунью стать?
Видишь, прямо в небосвод
Наш владыка мечет глыбы,—
А имей мы камень тот,
Мы вполне спастись могли бы…»
Не закончил речь старик:
Дрогнул воздух — в тот же миг
Раскололся свод небесный,
И полился дождь отвесный,
Раскололась полумгла —
Камни, сера и смола
Вперемешку с черным градом
Повалили водопадом.
Каждый камень — словно дом,
