— Привет, мама! Мы сделали твои любимые вафли.
— Вафли! И вы оба уже одеты. Похоже, вообще не ложились. — Не спала как раз я и чувствовала себя совершенно разбитой! Однако нужно было изображать веселье. Хотя бы ради Сэм.
Я встала, причесалась, почистила зубы, после этого мне стало полегче. И вафли оказались чудесными. Я съела целых две, чем очень порадовала Сэм.
— Правда, вкусные, мама?
— Замечательные! — Я быстро взглянула на Криса, но он был занят, убирая посуду после завтрака. — Почему вы поднялись в такую рань?
— Мне нужно быть на месте съемки в шесть часов. И, если ты по-прежнему намерена ехать в город, нам пора в машину. Я уже опаздываю. — Стоя возле раковины, он внимательно посмотрел на меня.
— Отлично. Спасибо. Пойду соберу вещи Сэм и оденусь. Буду готова через десять минут. — Хватит джинсов и рубашки. В любом случае, в городе мне делать нечего. Разве что поздравить Джо Трамино с его потрясающей прозорливостью.
В машине дочь выглядела подавленной, и я пыталась расшевелить ее и заставить петь песни, пока мы кружили по горной дороге. Я радовалась туману; он скрыл от меня великолепные пейзажи Стинсон-Бич и Болинаса, которые я покидала. Мы видели лишь небольшой отрезок пути впереди и возвышавшиеся над нами холмы, верхушки которых тонули в тумане.
В этот ранний час дорога была пустой, и через тридцать минут мы уже въехали в город. Крис остановился около крыльца нашего дома и, усадив Сэм к себе на плечи, отнес к дверям.
— Еще увидимся, цыпленок. — Казалось, она вот-вот расплачется. Но он спустил Сэм на землю и что-то шепнул на ухо, отчего ее личико вдруг расцвело.
— Хорошо, дядя Крис. До свидания. — Она побежала в дом, хлопнув за собой сетчатой дверью. А я повернулась к Крису.
— Что ты ей сказал? — Я должна была знать. Не хотела, чтобы он обманул ее, пообещав вернуться.
— Тебя не касается. Это наш с ней секрет. Для тебя у меня тоже кое-что есть. И не трать время зря, думая, что на этом всё. Потому что ясно как день — ничего еще не закончилось. Я этого не допущу. Ты меня слышишь? — Крис пронзил меня взглядом, а потом поцеловал в лоб, прежде чем отвернуться, шагнуть к автомобилю и укатить прочь.
Он сильно ошибался. Для меня все было кончено.
В девять часов я отвезла Сэм в школу и с радостью отметила, что она приняла возвращение без видимых возражений. А вскоре поехала домой распаковывать вещи.
Мне надо было позвонить во все рекламные агентства, с какими работала, и сообщить, что я снова в городе. А что потом? Рыдать? Да. Почему бы нет?
