— Вы уменьшаете дозы, доктор! Или он привыкает?
Доктор дозы не уменьшает, и я не привыкаю. К этому невозможно привыкнуть. Просто я не понимаю, чего они от меня хотят, и, похоже, они уже и сами этого не понимают.
— Зачем вы упорствуете? Выгодное условие…
— Что в нем выгодное?
— Жизнь. Иначе вы окочуриться можете. Для активных допросов ваше здоровье…
Он покручивает пальцами так, будто подтверждает, что мое здоровье не выглядит пригодным для активных допросов.
Жизнь и вправду неплохое условие. Но почему именно они мне ее предлагают? Кто они такие?
— Кто они такие, — спрашиваю я доктора, — чтобы предлагать то, что уже без них дал Бог?
Доктор морщится, он всякий раз морщится, когда я упоминаю Бога. Затем дает мне таблетки, которые всегда дает за полчаса перед каждой инъекцией, и говорит снисходительно:
— Они — власть, которая от Бога. И значит, могут предлагать то же самое.
Полчаса спустя — очередной укол и допрос. Они мне по часам, по минутам расписали активные допросы, и самое страшное — смотреть на часы, которые висят над столом, где красная кнопка, и ждать.
— Это ложь.
Он достает из маленького холодильника, издающего неожиданно громкое для такой малютки гудение, ампулу с мерзостью.
— Что обман?
— Что власть от Бога. В аутентичном тексте Святого писания сказано: «Всякая власть под Богом». Это уже в переводе попы придумали для царей, что всякая власть — от Него, а не под Ним.
Какое-то время доктор о чем-то думает, затем произносит:
— По-моему, там все-таки сказано, что власть от Бога, но это не важно. Бог к Человеку как к человеку вообще отношения не имеет. Потому что человек не есть человек.
Я не понимаю: о чем это он?
— А кто?
— Животное. В изначальном смысле. И не торопитесь возражать! Все определяется механизмами возобновления, создания себе подобных. А какие они у вас? Точно такие же, как и у любого и каждого животного. В таком случае кто вы?
— А вы?
— А если вы не человек, — продолжает, словно не услышав меня, доктор, — так и Бог для вас не Бог. И для них, — кивает он на дверь, за которой в черной форме и черных масках стоят охранники. — Так что напрасно вы с ними про Божий суд. Стыд, совесть… Волку не стыдно зайца сожрать.
Доктор, разумеется, не животное, не с его фанаберией животным себя считать. Что-то в его жизни не сложилось, иначе не был бы он здесь и не занимался бы тем, чем занимается, из-за чего превратился в обычного человеконенавистника. Однако быть просто мизантропом слишком уж банально, поэтому он выдает себя еще и за циника.
