Что я узнал от Кристины? Это отдельная история, как-нибудь на досуге напишу. Думаю, получится прекрасный роман для молодежи. Элла Сергеевна оказалась еще та штучка. Элла Сергеевна не только курила. Она была если не нимфеткой, то слабость к противоположному полу испытывала определенную. Или противоположный пол испытывал к ней слабость — не знаю. Однако истина находилась где-то здесь — в темных подземельях человеческих страстей, замешанных на любовных похождениях. Мое второе «я» не обмануло, когда подало свой голос. Вот и сейчас я вновь услышал многообещающий смешок из подсознания. Что-то еще будет! Я был заинтригован, как может быть заинтригован племенной бык, перед которым пасется стадо не в одну сотню коров. В этом, в общем-то, избитом сравнении присутствовала определенная доля правды.
Мое появление в сугубо дамском коллективе (Михаила Петровича я в расчет не беру по известным причинам) внесло некую живую струю. Несмотря на возраст, когда гормоны просыпаются куда менее охотно, я все же представлял собой экземпляр мужского пола, хотя несколько и потрепанный временем. Не красавец, но как говорят, если припереть в темном месте к стенке, на что-либо и сгожусь. А потом мое внутреннее содержание. Прожитые годы и полученный опыт — прекрасная компенсация молодецкому румянцу и блеску в гласах. Знающие дамы, полагаю, согласятся и поймут, о чем идет речь.
После Кристины я переключился на Марию Семеновну. Верней, меня переключили — поставили в одну с ней смену. Запущенный случай — кажется, так говорят врачи? Мария Семеновна была крайне запущена. И смотрела она на меня… у меня нет слов выразить, как она на меня смотрела. Помню советский фильм о подпольщиках, которые попадают в лапы к фашистам. Вот так на меня Мария Семеновна и смотрела. И вся моя вина заключалась лишь в том, что я не женщина. Поэтому, как я переключился на Марию Семеновну, так и отключился. Хотя, забегая вперед, скажу — когда-нибудь мы станем хорошими друзьями.
Да, я избрал достаточно простую тактику — познакомиться по мере возможности с каждой. С кем-то это сработало, с кем-то не очень. В любом случае, я знал как себе следует вести, что и кому говорить, либо молчать и ничего не говорить. Я просто стал Димой. Мой возраст никого не настораживал, и кроме Марии Семеновны ко мне никто не обращался на «вы». Я перестал быть белой вороной, я растворился и пропал — мне было комфортно. Я добился чего хотел — на меня перестали обращать внимание.
