И если в случае с отцом Михаила мама ничего не смогла предпринять, связанная по рукам и ногам маленьким ребенком, то теперь-то она ничем не связана и терять ей особо нечего, а потому она наконец даст другой женщине отпор, объявит ей священную войну — во имя сына.
Капитан же, которого мы оставили в его кабинете, заварил себе еще чая из пакетика. Больше медлить он не мог, и, как ни старался, ему было не избежать розыскных действий, вопрос заключался лишь в том, под каким соусом их стоит подавать. Он отлично понимал, что история с кражей мотоцикла за версту пахнет статьей, за которую в зонах нашей родины полагается дырявая ложка, но заявления о совращении малолетней у него не было. А заявление о краже в особо крупных размерах (миллион триста сорок тысяч) было. И миллион триста сорок тысяч перечеркивал совращение, даже если оно и имело место. Потому что нет таких обстоятельств в уголовном кодексе нашей родины, чтобы тебе извинили миллион триста сорок тысяч.
И потому капитан связывается с отделением полиции в Мытищах и докладывает, что объявленная в розыск девушка замечена недалеко от Вельска, что он имеет заявление о краже мотоцикла R1200RS от Крючкова Михаила Сергеевича и что на данный момент нахождение и мотоцикла, и девушки неизвестно.
Напоследок капитан убедил Михаила не подавать заявление на избивших его мужчин, и это было единственное, чем он смог облегчить свою участь.
Марту разбудила боль. Теперь к изводившей ее правой руке добавилась левая ступня, проткнутая сучком. Марта с трудом села, подтянула ногу и осмотрела рану. Она была глубокой и наверняка инфицированной — по краям запеклась кровь, смешанная с землей. Марта поплевала на палец и стерла грязь. Потом надела грязные носки, кроссовки и вылезла из-под орешника.
Солнце неумолимо клонилось к закату.
— Что мне делать?
Она больше не стеснялась разговаривать вслух, даже наоборот, у нее возникло чувство, что только эти разговоры и могут ей помочь.
Никто не знает, Марта.
— Папа меня ищет.
Глупо на это рассчитывать.
— А на что рассчитывать?
У ее собеседника появилась отвратительная привычка обрывать разговор на самом важном месте и замолкать на несколько часов. Как Марта ни пыталась вернуть его в дискуссию, он не реагировал. К счастью, у нее имелся довольно богатый опыт общения с существом, которое демонстративно избегает общения, и сдаваться Марта не собиралась. Она снова двинулась по течению ручья, вдоль ущелья, рассчитывая идти до темноты. Шепотом она убеждала себя в том, что это совершенно не страшно.
