Она опять ущипнула меня за щеку. Опять за ту же самую.
– А дочь? – спросил я. – Дочь тоже с тараканами?
– Про дочь она ничего не рассказывала.
– Еще бы, – вздохнул я. – Такой внутренний конфликт из-за мужчины.
Я заспешил. Купил шампунь. Заплатил, расцеловался и пошел на выход. Закинул мешок с кормом на плечо.
– Слушай, – обернулся я, – но ведь он вонючий. Реально вонючий.
– У меня бывший муж коньяк знаешь чем закусывал? – отозвалась она.
– Даже знать не хочу, – испугался я.
Попрощался. Подбросил мешок, чтобы он лег на плечо удобнее, и пошел к машине.
Проходя мимо зоомагазина, замедлил шаг и заглянул сквозь стеклянную дверь.
Она была на месте. Что-то говорила покупательнице.
«На год старше», – подумал я. Попытался вспомнить и не мог. Выглядела она не очень. Может, дело было вовсе и не в корме.
Пес грыз эти сухарики с аппетитом. Я стоял, гладил его по спине и всё боялся, что возникнет искушение. Что потянет попробовать.
Но не возникло.
Приехал друг.
– Скажи, только честно… – начал я и завис.
– Что сказать?
– Как думаешь, много вокруг ненормальных?
Он посмотрел на меня и захохотал.
– Смейся-смейся, – сказал я. – Пойдешь в магазин, и такие тайны откроются. Прав бы Экклезиаст.
– Ты о чем? – спросил он, не понимая.
– Кто умножает познания, умножает скорбь, – произнес я. – Вот, скорблю.
– Что случилось? – заволновался он.
Я развел руками. Сказал:
– Потерял веру в человечество. Хорошо, что ненадолго.
Он обнял меня и снова начал хохотать.
– Думаю, она пошутила, – сказал я тихо.
Но ему было очень смешно, и он не услышал.
Мы ехали по эстакаде, выбрасывающей тебя по пологой дуге из Королева на Ярославку, и я увидел, что друг с однозначной симпатией посмотрел на белую ракету, стоящую у въезда в город.
Мне она тоже нравилась. Несмотря на слух, что это не советский, а немецкий трофейный экспонат. Я в ракетах разбирался неважно, несмотря на полгода, отданных отечественному ракетостроению.
Ярославка была пустой, и до ВВЦ мы долетели минут за пятнадцать. Проехали под Рабочим и Колхозницей, увидели колесо обозрения и телебашню. Вход на ВВЦ. Гостиницу «Космос». Музей космонавтики.
У Музея космонавтики друг опять оживился и косил взгляд от руля к застывшей на взлете ракете.
– У меня в детстве рубль такой был, – сказал я. – К шестидесятилетию революции. Слева этот монумент, справа Ленин. Я тогда монеты тоже собирал. А потом, когда в коллекции штук десять было, у меня родители их взаймы взяли. Я, расстроился, конечно. Особенно когда понял, что не отдадут.
