Впереди высилась горная гряда. Насколько помнил Олаф, там имелись пещеры: мелкие, где едва бы поместился один человек, и длинные аркады с ветвистыми коридорами, разноуровневыми залами и озерами в глубине. Скоротать ночь молодые люди решили в ближайшей. Молния редко бьет дважды, и там вряд ли бы оказался кто-то страшнее летучей мыши. Однако юноша предложил полушутя:
— А не проще сразу на входе спеть пару-тройку песен Мракнесущего?
Летта обронила без объяснений:
— Нет, — и смеяться на эту тему как-то сразу расхотелось, в короткое слово была вложена огромная сила.
Девушка знала, о чем говорила. Если всё время только защищаться, однажды перестанешь отличать друзей от врагов, будет казаться, что за каждым поворотом тебе грозит нападение, а в каждой улыбке чудится оскал. Не мани лихо, даже если просто хочешь его отвадить.
Олаф мысленно обругал себя. Он, уже не первый раз за день повел себя бестактно и теперь чувствовал себя дикарём, попавшим в изысканное общество: и ничего плохого не желал, но и делал всё не так. Бирюк бирюком. Впору заново учиться этикету и манерам.
Пытаясь скрыть смущение, быстро соорудил факел и прошёл с ним под каменный свод, чтобы проверить безопасность пещеры. Сделал буквально десяток шагов вперёд и едва не угодил в каменную ловушку: почти вертикальный колодец уходил вниз на необозримую глубину, оставляя по краям вдоль стен узкие каменные карнизы в ступню шириной. Юноша каким-то чудом удержался на краю. Вернее, тело стояло, а в воображении он уже падал, разбивался о камни, ломал кости, проживал последние мгновения жизни. Олаф застыл, восстанавливая дыхание и сердцебиение. Ничего же не случилось, слава Жизнеродящей. Хорошо, что решил проверить.
Летта приблизилась со спины, медленно и осторожно. Олаф кивнул на ловушку:
— Не боитесь высоты?
— Не особенно, — девушка глянула вниз. — Дна не видно. Будем искать другую пещеру?
— Нет, почему же? Колодец — гарантированная защита от хищников, нам надо лишь перебраться вперёд, вглубь пещеры.
— Как? — она, наверное, уже заподозрила юношу в том, что он либо умеет летать, либо лжёт, её скептицизм пах морским бризом, холодным и оставляющим солёный привкус на губах.
Олаф указал на мостки:
— Прижмёмся спиной к стене, перейдём потихоньку, бочком. Главное, не смотреть вниз.
Он связал вещи плотным узлом, надо сказать довольно увесистым и объёмным. Потом обвязал узел длинной верёвкой, а другой ее конец прицепил к своему поясу. Летта с удивлением наблюдала за этими манипуляциями.
